Вон там. Казармы рядом с теми бурыми деревьями. Это она помнит.

Калла резко останавливает лошадь и соскакивает с нее. Вокруг тихо. На удивление тихо, тем более что справа от нее тянется главная торговая улица Западной столицы с ее лавками. Куртка уже не спасает Каллу от холода и дрожи, на миг Калла замирает, вглядываясь в сгущающиеся тучи. Этому явлению должна быть какая-то причина, не столь мрачная, как подсказывает ей чутье.

– Откуда они взялись? – шепчет она себе под нос.

Раздумывать некогда, и Калла устремляется вперед, огибая казармы и на ходу вытаскивая нож из-за голенища ботинка. Взять с собой меч ей не позволили – «это же мирная делегация, принцесса Калла, ваша лучшая защита – дворцовая стража», – так что пришлось довольствоваться лезвием покороче, позаимствованным из дворцового подвала. Ветер треплет ее длинные волосы, мотает их во все стороны, хлещет ими по лицу и глазам.

За казармами она видит троих мужчин, одетых как чиновники. Из ямыня уже прислали кого-то выяснить, в чем дело, когда генерала Пойниня не сумели разыскать и в Восточной столице.

– Ваше высочество! – скованно произносит один из них, заметив приближение Каллы.

Делегацию представляли ему сразу после прибытия, но имени этого чиновника Калла не помнит. Он кланяется, а она неотрывно смотрит на мертвого генерала.

Генерал Пойнинь лежит, подвернув под себя одну руку и откинув в сторону другую. Его левая щека вдавлена в землю, немигающий глаз зловеще налит кровью. С трудом верится, что еще этим днем он болтал без умолку. Возможно, кому-то из местных наконец осточертели его настойчивые попытки искоренить веру в стародавних богов.

– Что произошло? – спрашивает Калла, убирая нож.

– Трудно сказать, – отзывается чиновник, стоящий посередине.

– Специалист скоро будет здесь, – добавляет третий. – Мы послали за ним сразу же, как только увидели генерала. Причину мы установим.

– Позвольте избавить вас от этого расследования. Отойдите в сторону.

Калла наклоняется и переворачивает генерала. Только что левая сторона его лица была пугающе багровой, и уже секунду спустя приобрела тревожную бледность. Должно быть, чиновники тоже заметили это, потому что у одного вырывается возглас отвращения, а Калла жестом велит им отойти еще дальше. Она встает на колени. Распахивает китель на мертвеце.

Двое чиновников из ямыня поспешно зажимают рты.

– Я же советовала вам отойти.

В груди генерала зияет дыра. Зрелище ужасное, но, как ни странно, крови нет совсем: чистый разрез проходит через грудину и ребра, видно пустое пространство под ними. Калла сует в него руку, и звуки рвотных позывов за ее спиной усиливаются. Она осторожно проводит пальцем по белой кости. Край гладкий. Неизвестное оружие еще не закончило работу, а тело уже перестало кровоточить.

– Но это же бессмысленно, – бормочет Калла, поднимаясь.

Повторилось то же самое. В Сань-Эре эти эксперименты с ци были делом рук Сообществ Полумесяца во главе с Лэйдой. Но Лэйда Милю сейчас сидит в темнице Дворца Единства, а у Сообществ Полумесяца нет ни храмов, ни влияния за пределами Сань-Эра. И что же это значит?

Калла опускает воротник куртки, открывая низ лица. Температура, кажется, возвращается к привычной, и эта перемена так же аномальна, как внезапное недавнее похолодание.

– Что он вообще здесь делал? – спрашивает первый чиновник. Борясь с тошнотой, он обмахивается веером.

– Вероятно, желал выяснить, что еще похвального в адрес солдат можно прибавить к отчету, – отзывается третий, все еще зажимая рукой нос. – Пойнинь хлопотал об изменении бюджета. Чтобы меньше доставалось земледельцам и больше – на действия дворца.