– Эх, подмерзла, – сказал он сам себе, налегая на ручку.

И вот вода уже льется в канистры, сверкая на солнце и стуча льдинками о дно. А это ещё что? Юноша заметил в опустевшем ведре какой-то металлический ящик величиной с ладонь. Тараска скорее достал находку, оказавшейся тяжеленькой шкатулкой, проржавевшей и растерявшей краску от времени. Крышка поддалась, и глаза ослепил вырвавшийся на волю блеск жемчужин. Парень не верил глазам. В его руках настоящее сокровище! Забыв обо всем и даже оставив канистры в сугробе, Тараска со всех ног бросился к дому, чтобы показать своей невесте, какой подарок к свадьбе им преподнесла судьба.

На утро Рождества ещё и не такие чудеса случаются.

Тамара Масаренко

УТРО В ДЕРЕВНЕ

Лучик солнца робко заглянул в щёлку оконных ставень. Огляделся, осмелел. И через секунду разделил комнату пополам тонюсеньким световым экраном. Волшебство! Не шевелясь и почти не дыша, наблюдаю, как медленно кружатся пылинки в световом потоке, как струйка дыма, извиваясь и закручиваясь в спираль, плетёт узор. Можно взмахнуть рукой, и картина оживёт, закружив пылинки с новой силой. Мне тепло и уютно в ворохе бабушкиных подушек.

– Бабушка, ты дома?

В доме тишина, слышно только, как тикают на стене старинные часы да потрескивают в печке дрова. Вкусно пахнет кашей, блинами и чуточку дымом. Тихо зимним утром в деревне. Не слышно ни пения петухов, ни мычания коров. Вся живность упрятана до весны в тёплые сараи. Только собаки время от времени затевают перекличку, да вездесущие сороки, сидя на заборе, трещат, не выпуская из поля зрения собачью миску.

Задумалась… Это ж меня звали! Одёргивая штору, впускаю в комнату солнечный свет.

– Вставайте, сони, а то проспите в деревне все каникулы! Каша и блины давно вас дожидаются! Дед баню затопил, парить вас сегодня будет, – тормошу я внуков.

– А можно после бани босиком по снегу домой прибежать? – оживляется Ванюшка, старшенький из внучат, направляясь прямиком к блинам.

– Можно, можно! Только на ногах иди, а не на руках, как летом, а то волосы на голове щеткой замёрзнут, – смеюсь я в ответ.

– Так ты в тот раз разрешила босиком, без сапог из бани прийти, а сама не пустила его домой с грязными ногами, – начала заступаться за Ивана младшенькая Маша, усаживаясь за стол рядом с братом.

– Ну да, пришлось идти обратно мыть ноги. Вот мы и придумали, что Машка меня за ноги будет держать, а я на руках пойду! Руки я вымазал, конечно, но ты про руки-то ничего не говорила, – хитро щурясь, хихикает Иван, уплетая очередной блин.

– С вами не соскучишься! Гулять, гулять! Посмотрите, какое утро солнечное! А ночью снег шёл. И воздух густой чистый вкусный – хоть на хлеб мажь! Такого у вас в городе нет.

– Сейчас проверим! – весело кричат в ответ дети, уже в дверях натягивая на себя куртки и шапки и сбивая на ходу ледяные сосульки, выросшие за время вчерашней оттепели.

Анна Бахмат

ПЕРЛАМУТРОВОЕ УТРО

Да, вы правы, конечно,
Я не спорю, ведь знаю,
Что зима бессердечной
И промозглой бывает.
И всегда не простой
Диалог с нею, мутный,
Будто с девой младой, —
Сговориться так трудно.
Обойдёт всё кругом,
Может быть, улыбнётся.
То блеснёт серебром,
То слезою прольётся.
Но сегодня зима
В кружевах перламутра
Так щедра и сама
Влюблена в это утро.
Удивляет мой слух
В этот миг тишина,
А потом нарушает
Её крик воронья.
Хрупкий зимний рассвет
Над деревней моей,
В нём какой-то секрет—
Разгадать бы скорей.
Тороплюсь уловить,
Что же есть в нём такое?
Разноцветная нить
Вплетена в неземное.
И зелёным, и белым
Разукрашены избы
И сливаются с небом,
Говорят, там Всевышний.
Он послал лучик света:
Посчитал – уже время.