– Что случилось? – спросила Клава, подходя к переводчику.

– Если честно, я толком не понял, – смущённо ответил парень. – Бернард так быстро говорит, что я переводить не успеваю…

– А Настя что?

– А Настя орёт, – пожал плечами парень. – И матерится.

Клава вздохнула и, набрав полные лёгкие воздуха, заорала:

– ТИХО!!!!

Все замолчали. Правда, Настя вновь затараторила уже через пять секунд, но без Бернарда это выглядело не так жутко. Поняв, что блондинка его не слышит и слышать не хочет, младший Жаккар посмотрел было на Тоню, но увидев её взгляд маньяка, предпочёл обратиться за помощью к Клаве.

Подлетев к брюнетке, парень быстро заговорил:

– S’il vous plaît expliquer à mon ami que je ne voulais pas la ruée vers la salle de bain! Je voulais juste prendre une douche! Et là, il est… et n’est pas fermé! Je ne veux pas! douche seulement! (Пожалуйста, объясни своей подруге, что я не хотел врываться к ней в ванную! Я хотел просто принять душ! А там она… и не закрывается! Я ничего не хотел! Только душ!)

– Чего он хочет от меня? – недоверчиво косясь на продолжающего лепетать француза, спросила Клава у Андрея.

– Он хочет сказать, что не собирался подглядывать за Настей, а просто хотел принять душ. А она не закрывается, – перевёл парень.

– А… – протянула Клава и, кивнув, вернулась к взбудораженному Жаккару. – Bernard, all ok. I will talk Nastya, that you don’t want… doing bad thing. (Бернард, всё хорошо. Я сейчас скажу Насте, что ты не хотел… сделать что-нибудь плохое).

Было видно, что младший Жаккар не очень понял, что ему сказала брюнетка. Что уж там, Клава и сама толком не поняла, какие английские слова она соединила в своём высказывании. Но результат был налицо – Бернард немного успокоился и перестал орать, пытаясь оглушить всех присутствующих.

Вздохнув, Швиммер направилась к подруге, чтобы предложить ей «раскурить трубку мира» с французом. Тихая не раз нелестно отозвалась о французе (но ему никто этого не перевёл), после чего вновь вернулась в ванную, чтобы закончить с чисткой зубов, за которой её и застал младший Жаккар. Поэтому, собственно, было и непонятно – к чему столько криков, если блондинка была не обнажённой? Ответ был таков – Настасья не слишком близко и не слишком часто общалась с представителями мужского пола, у неё были принципы, а у Бернарда были глаза. И ещё он был, пусть и немного странным, но мужчиной.

После Насти ванную заняла Тоня, потом Андрей. В результате, Клава плюнула на это дело и, чертыхаясь, удалилась в спальню, решив принять душ уже утром.

По мере продвижения очереди в ванную, каждый обнаруживал для себя «радостную» новость о том, что горячей воды нет. Правда, русские радовались тому, что была хотя бы холодная. Французы же просто удивлялись. Идея погреть воду им в головы не пришла, а русские им не подсказали, потому что всем было лень возиться с тазиками и вёдрами. Потому вечерний душ урезали до умывания и чистки зубов. Удивительно, но все остались довольны.

Вскоре все помылись и захотели лечь спать. И тут встал вопрос…

– Où allons-nous dormir? (А где мы будем спать?) – спросил самый любознательный француз – Бернард. – Je voudrais aller maintenant. Je suis très fatigué… (Я бы хотел лечь уже сейчас. Я очень устал…) – в подтверждение своих слов, парень широко зевнул и потянулся.

– Je veux aussi dormir, (Я тоже хочу спать), – поддержал брата Матис. Остальные французы согласно кивнули.

Андрей, выслушав «подопечных», обернулся на девушек.

– В чём дело? – спросила Настя, застёгивая кофту до самого горла. – Чего они хотят?

– Спать, – ответил Андрей.