Так прошла целая неделя и, наконец, я объявила на летучке, что библиотека открыта.

Первыми меня посетили директор – Владимир Николаевич и главный режиссер Владлен Иосинович. Первый был больше администратором, нежели журналистом, второй творческой личностью и импозантным мужчиной лет пятидесяти. Оба были поражены обстановкой в кабинете: чистота, порядок, уют. Я пригласила их отведать и моего кофе. Они отказались, но обещали обязательно попробовать. Советовали быть острожной с электроприборами, показывая на памятку для всех редакций, в том числе и для моего «закута», как смеясь, обозвала я эту маленькую библиотеку.

Повалил народ. Всем было интересно познакомиться со мной и обновленной библиотекой. Теперь здесь можно было заказать материалы к теме, сделав запись в специальном журнале, взять литературу по карточке, пролистать периодику сидя в кресле и даже угостившись чаем-кофе, если я хотела с кем-то поговорить.

И зачастили ко мне по этому случаю все те, кто заимел в моем лице активного слушателя и возможного советчика. У нас это называлось «нашли себе жилетку». Иной раз, мне приходилось даже разрешать закурить, в особо тяжелых ситуациях. Творческий народ наиболее щепетилен к критике и близко принимает к сердцу любые замечания , как в работе, так и в личной жизни. За это время я успела и сама познакомиться с телестудией. Побывала в специальных помещениях, откуда велись передачи, познакомилась с тремя дикторами – двумя женщинами и молодым мужчиной. Назвался он Владимиром и со временем мы стали приятелями. Женщины же были среднего возраста, а одна даже старше сорока. Выглядели очень хорошо и были профессионалами в своем деле. До телевидения обе работали на местном радио, оттуда и опыт работы со словом.

Я впервые видела «дикторскую» - гримуборную для подготовки к эфиру и отдыха дикторов. Там же обитала и гримерша, тетя Даша, как звали её местные. Когда-то она работала в областном театре, потом перешла на студию. Её все уважали и любили за веселый характер и доброе сердце. С ней я столкнулась уже позже и тоже полюбила. С дикторшами держалась на расстоянии. Они редко кого принимали и сами никого не касались, только по работе. Познакомилась я и с техническим персоналом: с операторами, осветителями и звукорежиссерами. Приходили ко мне за книгами и техники, кинооператоры, монтажеры. Чаще всего я видела редакторов, помощников режиссеров и другую журналистскую братию. Всем хотелось не только взять что-то по делу или желанию, но и просто поболтать со мной, даже послушать моих советов.

Уже через месяц моего устройства, я приобрела кроме приятелей, еще и близкую подругу и даже ухажеров.

Работа на телевидении со стороны казалась легкой, просто сказочной. Сидишь себе в кадре, красивая, и читаешь программу или новости. Но со временем я узнала, как это сложно и трудно держать себя в руках, и не показывать ни взглядом, ни движением, какогО тебе в это время, как ты себя чувствуешь. Могло быть и раздражение и злость, обида или разочарование, но лицо диктора выражает только спокойствие и легкую усмешку, даже просто улыбку зрителю, сидящему перед экраном. И ему всё равно, что там у тебя творится в сердце, ему подавай информацию и хорошее настроение. Он сидит с картошкой и котлетой, с чаем или пивом и смотрит на тебя. Он один на один с тобой и ты это должен понять и держать себя в руках. И улыбаться!

Телеоператор обязан выставить на тебя камеру в самом лучшем кадре, осветитель выставить в лучшем свете, помощник режиссера вовремя подать команду и режиссер пустить всё это в эфир. За всем этим следит выпускающий редактор, отмечая все промахи или хорошую работу команды. Это и есть группа сплоченных одной идеей и одним моментом тех людей, которые сейчас выходят и на ваши экраны.