не хуже ли желанье стриптизерши
за день, за два до алтаря
палат хоть с десятью, с шестнадцатью местами
*
И сон спасает от забвенья
без сновидений сон
*
Десять предметов черных, с десяток красных и розовых около шести
нашла я в ожидании
одиннадцать минут
сколько нашла всего их, сколько предстоит
найти
*
Синтез случайностей —
судьба
анализ их – знаменовенье
* * *
Непрополотые грядки
Меж могильных камней
Что растет
Не огурцы, не розы, но
Розмарин
Его в кофейне на Кутузовском проспекте в Калашном переулке около
Аптекарского огорода мы добавляли в чай
Интегрируемый
Секретный ингредиент
Чайная церемония меж мрамора и гранита
Маковое молоко
Испитое из бумажного стакана
С промокшими отгибающимися краями
Проводя пальцем по дну
Я нечаянно его протыкаю
Ну кто же виноват что дно такое
Что тонкое
Ну тонкое оно ну кто виноват
Никто
Ну слабое да слабое незащищенное извините
Не косяк производителя не вина стакана
Стакан, отчего ты не закрывался крышкой дополнительным слоем бумаги
двенадцатью дополнительными слоями
Стакан, стакан
Маковое молоко выливается
На мамин плащ, в химчистку отнесенный
Химиотерапия
Для маминого плаща
Были метастазы в манжетах
И вот опять
Теперь
В области пояса
Все это хлипкий стакан и мои неумелые руки
Дотрагивающиеся до чего нельзя
To heal a wound, you need to stop touching it
Ни о чем не говорит?
Говори не говори
Руки все равно тянутся
Потягивание с утра
Что сутра
Ом намо
Счастья это никому бы не принесло
Счастье
Когда у меня оно это пресловутое безусловное было
Да и было ли
Когда смеялись до костенеющих скул
Когда прочитала фамилию в списке
Когда снился мой тебе поцелуй
Да было оно это безусловное пресловутое было
Только мышцы скул приходили в норму приходилось идти к себе в пятьсот восьмую в полуобморок в полумрак
Только в списке там и другие фамилии были и двигались они продвигались
Только твой мне даже не снился
Бессознательное мое ящик Пандоры
Смеется надо мной, согласна – живот надорвать
Висит через плечо юмор висельника, словно оставленная под столом для настольного тенниса сумочка с ключами
Потерять ключи
Не войти домой
Будто бы ключи – это компас
И с ними бы
Я до этого дома дошла
Хата моя с краю, но края
Нет
Висит через плечо
Пуговицы протерты
Ремни отстегнуты
Снился ритуал: встать на колени и коснуться губами
Запястья
Кто из нас вставал на оба колена
Кто ни на одно
Не одноглазый, многоокий
Великан хранит
Выход из рощи
Вот почему, выходит, меня так волнуют
Коровы
Кровь на месте
Отломанного рога
Он хоть и полый, в него
Не протрубишь
Но испить из него
Можно
Молоко из мака
Можешь не истончаться, можешь же
Даты на могильном камне близкие
Сколько – тридцать три, тридцать шесть
Жаль
Совсем молодой
Чей камень, не посмотрела
А, так ведь мой
Так ведь мой
* * *
Знаешь, мне тоже страшно
Что я обращусь в эту женщину напротив
Что я мужчиной земляным стану
Или не стану
Никем
Но мужчина тот
Женщина эта
Улыбаются
А я не то что бы
Женщина эта – бабушка, похожа на мою
Ты любил бы меня, если бы я была бабушкой? Ты бы любил меня, как червя или штрих?
А ну да
Что же я спрашиваю
Мне и бабушкой, и червем становиться
необязательно
Можно и так узнать
У нее трость как трезубец
И рубашка в горошек
Она – гроздь негнева
Удивленные верблюжьей шерсти глаза
Ей было, как и мне, чуть больше двадцати когда-то
Когда горели небеса
Когда огонь синел
Она сказала: «состраданье мол»
И мал, и смел, как воробей, и мел, и мелководье
Мальков ловила сланцем
И солнце отражалось выстланным ковром
Ковер из капель, капельниц, коленей
Кольцо на пальце сам догадаешься каком
Штаны-шарниры
Массажный шар по голени
По голой
Ей тоже было двадцать с чем-то, как и мне
И будет
Снова будет
И снова со́ски
Сахарная вата, сланцы