Увлечённый чтением рассказа редактор, спустя некоторое время, промолвил:

– Главный герой тоже хорош, красочно ты его «подработал»… Он у тебя по сюжету куда шёл-то?.. и что хотел совершить?.. Впрочем, это уже не столь важно… кому это интересно?.. Правильно, что убавил сюжетную линию, а то она слишком заслоняла художественные изыскания. И ещё, должен тебя предостеречь, как художник художника: с юмором будь поаккуратнее, впрочем, ты к нему и так имеешь правильный отрицательный подход. Все эти хиханьки (по моему мнению) напрочь убивают настоящую драматургию, привнося в произведение какую-то неуместную лёгкость, расслабленность и несерьёзность, ещё более отдаляя написания того или иного автора от истинных творческих идеалов, присущих настоящим гениям, таким, к примеру, как наш недосягаемый Фёдор Михайлович… При последних словах он невольно кинул взгляд на ряд книг с томами незабвенного классика, размещённых на одной из полок большущего, помпезно возвышающегося рядом со столом шкафа.

Дочитав рассказ до конца, редактор поощрительно улыбнулся автору и резюмировал:

– Молодец! Вот можешь же, когда захочешь. Только, мне кажется, необходимо ещё какой-то потусторонности, инопланетности – что ли – добавить… чертовщинки этакой… туману напустить…

– А не чересчур будет, не перебор ли? Я и так уже порядком «нафилософствовал», – выразил сомнение писатель. – И каким, спрашивается, образом я этот инопланетный чертовской туман в текст внедрю?

– Перебора, Отчебушин, в художестве не бывает! – Уверенно провозгласил редактор. – А внедришь как? Учись у литературных корифеев: хотя бы, как альтист – пластинку браслета герой сдвинет… или ещё каким-то аналогичным образом… И шуруй себе на здоровье всё, что ни пожелаешь… Что мне тебя учить, что ли? Придумаешь… А герои твои, кстати, – кто?.. что-то я не уследил второпях.

– Он – главный менеджер по продажам биткоинов, а в прошлом – коллектор по взиманию долгов микрофинансовых организаций; она – звезда шоу бизнеса… пр… простите, программы «Дом-2», раскрученная блогерша, — поперхнувшись, робко ответил писатель.

– Хм, – хмыкнул редактор. – Актуально… Вполне под стать современности и… как это сейчас… э-э… называется?.. Э-э… креативно – во! Одобряю… Ну, давай, действуй… главное, чтобы была художественная гармония! Понимаешь?!

– Понимаю, – ответил Отчебушин («А другие почему-то – не очень…», – с досадой подумал литератор, в свою очередь).

Когда за писателем закрылась дверь, редактор вытащил из книжного шкафа пару томов – с затёртым верхом корешков – упомянутого Достоевского и извлёк из пространства за ними красивую вычурную бутылку с какой-то маслянистой жидкостью, переливающейся всевозможными оттенками тёмно-янтарного цвета. Отвинтив крышечку, он плеснул чуточку этого таинственного напитка на дно пузатого бокала, стоявшего тут же, при ёмкости (под надёжным прикрытием любимого классика), немного подержал бокал в ладони, затем неторопливо сглотнул умиротворяющую влагу и причмокнул; после чего аккуратно вернул всё на свои места, удобно развалился в кресле и с удовлетворением подумал: «Ничего без меня не могут…».

Февраль 2020 г.

Устал. Стихия одолела

Меня, слепившая меня

Из крохотных души и тела,

Чтоб на свою судьбу пенял

И полагал, что занят делом.

А коль не делом, чем же занят?

Кому стихи мои нужны?

Нужны как гимн или как знамя,

Важны как атрибуты лжи?

Пишу, в чём смысл стихов не зная.

Кого-то чувством разволнуют,

Кого-то в чувство приведут?

Нет, цель преследовал иную,

Дыханье не считал за труд,

Духовным полня плоть земную.