Ну, мамка, решил я все-таки наше дело поскорей спроворить. Нотариус прямо сейчас придет. Завтра некогда мне, а сегодня уж больно всем удобно. Да и чего тянуть-то? Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Сама ведь так меня учила, помнишь? С работы я отпросился, сходил в нотариальную контору, всё узнал, что и как. С минуты на минуту придет нотариус! Ты ведь поняла всё? Надо только сказать «согласна» и подпись поставить. Нет другого выхода. Мама, договорились? Я ведь тебя не обижаю, сама видишь. Коляску тебе закажу, будешь кататься по всей квартире, телевизор смотреть, а хочешь, так в окно себе смотри. Давай-ка я простыню-то тебе поменяю…ой, да вот и звонок! Это нотариус! Смотри, мама, без лишних разговоров!..

Ну, и чего ты теперь ревешь-то, а? Чего ревешь-то? Опозорила ведь меня. Как есть опозорила. Чего ты в рассуждения-то пустилась? Какое нотариусу дело до твоих бредней? Он ведь за тобой не убирает, нотариус-то! Ему подпись надо, а не болтовню твою слушать! О какой ты даче молола? Да хоть бы и дача – тебе-то ведь все равно ничего уж не надо! А мне вот надо! Хоронить тебя надо – чтобы перед твоими старухами не опозориться. Все ведь приползут, потом разговоров не оберёшься, если что не так.

Да ты не голоси, не голоси! Как это из тебя вылезло-то: «сын обокрал»? Вот всю жизнь ты на мне зло срывала – что от нелюбимого я родился и что похож на него. Да всё я знал, всё!.. И вот, как видишь, держу тебя у себя дома, честь по чести. Хожу за тобой!..

Хорошо, нотариус – умный человек, набрался терпения, выслушал твои бредни. Да и ты всё ж таки сообразила под конец, что к чему, поставила свою закорючку. Что, о деньгах своих ревешь? Лучше бы об отце моем плакала! Глядишь, и полегчало бы…

Мишка, ты чего заявился в кои веки? Забрать мамашу к себе хочешь? Во дает! Ты это серьезно? Да бери, бери ты ее, а то теперь нытья не оберешься. Что, и такси уже у подъезда? Во дает брательник! Да езжайте, скатертью дорога! Я ее сам до машины донесу!..

Предисловие Ирины Калус

Приветствуем Вас, дорогой читатель!

Вот и настала пора раскрыть кое-какие секреты, касающиеся появления нашего судового журнала. Первая публикация вышла в прошлом номере «Паруса» после того, как в трюме мы нашли фрагмент пожелтевшей тетради с записью, сделанной странными чернилами неизвестного состава. Несмотря на свой возраст, текст сохранился очень хорошо, и мы легко смогли его разобрать, а также – установить имя автора.

Теперь, когда найдена вся тетрадь, с уверенностью сообщаем: записи из судового журнала будут регулярно появляться на наших страницах, чтобы каждый мог познакомиться с тем чудесным миром, который открывается при чтении рукописи. Это поистине волшебная находка!

Мириады брызг всеохватного искрящегося мира, солнечные блики на зеленовато-синих волнах смысла, сотканных из праматерии представления о себе, линия горизонта, уходящая в художественную бесконечность слияния моря и неба, тяжёлая темнота проглядывающей сквозь седую волну чарующей глубины и пронзающие её нити света – вот что обнаружили мы в этих бортовых записях!

И теперь уже вместе с Вами, дорогой читатель, мы продолжаем листать найденный журнал – пожелтевшие листы с ровными строчками открывают нам повествования о были и небыли, размытый ветрами памяти опыт прошлого, остановившиеся мгновения-слепки минувших и грядущих событий, изящные траектории полёта мысли – да много ещё чудесного таят в себе летописи кораблей…

Но потом обнаружилось и то, чего мы не заметили сразу. Тетрадь оказалась абсолютно живой – как будто едва уловимо дышала, овевая лицо нездешними потоками эфира. А записи в ней продолжали пополняться. Неужели автор здесь, с нами на корабле? Неужели, крепко сжав в руке остро отточенное гусиное перо, он ходит где-то среди нас, время от времени посылая проницательный взгляд не то на наши лица, не то в синюю морскую даль? Тончайшие извивы текучей души – как рисунок на воде, продолжающий своё бестелесное существование во времени – до сей поры не останавливают сердечной пульсации, проступающей сквозь переплетения чернильных знаков. И мы поняли, что тетрадь эта – не простая и хранятся в ней не просто записи из минувших времён, а и – мосты в нашу жизнь, захватывающие её до самого края и причудливо заплетающие разные времена и события, голоса и отголоски, начинающие аукаться, как только откроешь кожаную обложку. Как мы не нашли её раньше? И чей это силуэт на корме?