Всё лежи да лежи…Ой, да времени-то скоко уже? Светло еще совсем. Поспала я, видно. То ли приснилось, то ли придумалось… плясала, словно бы… Помоложе-то была, уж как плясала, загляденье. На свадьбе на чьей-нибудь, или родня просто соберется… Как встанешь, да как пойдешь по кругу! А в девках-то, бывало, еще в деревне – как пойду в кадрили али в вальсе – все парни-то так и замрут. Коса была длинная у меня, черная. И глаза черные. У девок ревность пойдет, а мне что? Мне до себя. Был один парень, Ваня Гвоздев… Чу, опять дверь хлопнула… идет ктой-то…

Мишанька! Милой ты мой, как чуяла я! А попал-то как? Ключ у тебя свой, вон что… Да всё ничего, чисто, сыто. Вот токо скушно мне, душа не угомонится никак, так и тянет ее… Хоть бы смерть пришла за мной, да всё никак не идет. Мишаня! К себе меня не возьмешь? Ты ведь самый мой дорогой сынок, в меня ты весь, вон глаза-ти черные сверкают. Мишаня, я песен перед смертью попеть хочу! Вот с тобой и попою. Возьми меня, за ради Христа! И деньги все тебе отдам!..

Мама, что ж ты раньше молчала, уж давно бы тебя забрал. У меня вольготно – хоть пой, хоть пляши. Выпьем по стопарику – на душе станет легче легкого, куда и все проблемы подеваются. Да не пьяный я, мама, не пьяный. Ну, пропустил стопарик, есть маленько. Ведь всё думается, как ты тут да что. Витюху-то я знаю – ему как чего не понравится, так он и драться лезет. Сколько раз я от него по морде получал! Сама знаешь, злобился он на меня всегда, с самого детства. А давай, мама, я тебя прямо сегодня и увезу к себе? Вот и ладно. Ну, договорились, значит! Побегу тогда домой, прибраться надо. А для тебя такси закажу. Ну, побежал…

Слава те, Господи, вот всё и решилося. И что ж это у меня сегодня Ванька-то Гвоздев из головы не идет? Так и стоит в глазах. Жениться ведь хотел на мне. И парень видный. Токо вот как сведала, что у него робеночек на стороне, так сразу – никаких разговоров. От ворот поворот. Вот те и Ванька Гвоздев… А Костя – другой совсем был, сурьезной. Костя-Константин, любовь моя горькая, любовь на всю жись. Охо-хо… как оно всё получается в жисти – вроде просто, а выходит непросто. Рассказать кому, дак целый роман выдет. Уехала в город, пошла на завод, на квартере жила. Ох, с непривычки тяжко было. Да что я была – деревня! А тут Костя-Константин, в этом же доме… Как с работы приду, ни на шаг от меня! Ну, и завертелося. А потом война нас развела, да. Было дело…

Ой, тяжко мне, тяжко…Смертушка моя, где ж ты ходишь?.. Никак меня Господь не прибирает к себе. Видать, не время, не срок. На всё его воля, а не наша. Вот и в войну так случилося. Костя без вести пропал, я в вакуации. И привязался ко мне этот Колька… гляди-ко, вспомнила его опять! Ой, лучше бы и не вспоминать… Было дело, уступила. Жила трудно, есть было нечего, ну – уступила. Да какое уступила – замуж вышла, сына ему родила…

Ох, чего-то в груди опять хлюпает… придет ли сегодня Мишаня-то за мной? Нет, греха на душу не возьму – Колька меня не обижал, ласковый был. Жили и жили. Но как написали мне, что Костю из плена выпустили – так душа-то к нему и рванулась! Хошь ты меня тут режь на куски – не могла ничего с собой сделать. Бери, говорю, с сыном, жить без тебя не могу, снился ты мне каждую ноченьку! Простил, принял, сына на ноги ставили вместе. А с Колькой после того какая-то болесть приключилась, да вскоре и помер. Вот судьба-то… А ныне Витюшка меня всё батькой и попрекает! А любовь – грех разве? Да грех, видать, коли от мужа живого ушла… ладно, посплю еще… Что ты будешь делать, опять дверь хлопает!.. кому бы? Ой, опять Витюшка…