– Присмотри за ним, сержант. Если что, напиши.

– Не волнуйтесь, товарищ капитан. Конечно, присмотрю. Он сам умеет за себя постоять. У меня есть на примете несколько хороших ребят, я его познакомлю с ними, – вместе им ничего не грозит. Если нужно будет, обязательно напишу. Счастливо вам!

– И тебе удачи!

Занятые вознёй с молодыми, Лукин и Егоров совершенно не обращали на нас никакого внимания. Мы погрузились во вторую машину и поехали в училище. Утром Володя смотрел на меня, не понимая, откуда я появился.

– Ночью, вместе с вами приехал. Ты так был занят, что даже не обратил на меня никакого внимания.

– Посмотри, сколько народа приехало – каждую ночь ездили встречать, сегодня, кажется, последние. Ты чем собираешься заниматься?

Действительно, население общежития увеличилось почти в три раза, по сравнению с тем, что было при мне.

– Лукин в моё отсутствие не вспоминал обо мне? – вопросом на вопрос спросил я.

– Один раз, когда народ стал собираться. Он один абсолютно не справляется, – в семь утра он уже здесь, в десять вечера он ещё здесь. Почему ты про него спросил?

– Так, из любопытства. Тебя почему не привлекает?

– Не знаю, вероятно, хочет что-то доказать. Всё-таки, чем собираешься заниматься?

– Что прикажут. Сейчас пойду сдам документы…

В строевой части майор Кузнецов подтвердил приказ о моём зачислении в училище переводом, без вступительных экзаменов. Вопрос об использовании меня до начала занятий ещё не решался.

– Пока зачислим тебя в эскадрилью Лукина, сегодня – завтра всё решим и скажем. Сходи на вещевой склад, получи обмундирование, переоденься по полной форме и зайди к майору Васильеву…

… Уже не в первый раз я переодевался в морскую форму, но всё ещё чувствовал себя в ней непривычно. После армейской гимнастёрки, шаровар и сапог, в форменке и брюках чувствовал себя чуть ли не в «гражданке», что было почти равносильно чувствовать себя раздетым…

Майора Васильева встретил выходящим из наших «палат».

– Наконец – то я тебя разыскал – майор приветливо улыбнулся. – Уже переоделся? Чем собираешься заниматься?

– Чем прикажут. Пока иду докладывать лейтенанту Лукину. Может быть, «молодым» какие-нибудь занятия организовать, наподобие подготовительных? По математике, по физике? Сколько можно строевой заниматься? До экзаменов «три» дня остаётся.

– Кто будет проводить? Математик и физик ещё в отпуске.

– Старые экзаменационные задачи и билеты найдутся?

– Найдём. У меня и нынешние есть, ещё весной приготовили.

– Давайте раздадим, пусть занимаются. У некоторых с собой учебники есть, можно устные занятия проводить. Скажите, какой экзамен запланирован первым?

– Математика, письменно.

– Давайте назначим первым сочинение – к нему мало, кто будет специально готовиться, это время можно использовать для подготовки к математике.

– Хорошая идея. Действуй.

Забрав все имеющие задачи и билеты, расположились в большой аудитории, не теряя времени, «размножили» их так, что каждый получил возможность решить все варианты, или кто сколько успеет… и сможет. Аналогично поступили с билетами по устной математике и физике. Таким образом появилась возможность заниматься практически самостоятельно, и в любое время.

Лейтенант Лукин, казалось, даже обрадовался отмене очередных строевых занятий – его благодарный взгляд я успел заметить, … или мне просто показалось. Увидев, что люди заняты делом, он перестал торчать в общежитии с утра до вечера. Мне определили организацию занятий и обеспечение хозяйственной деятельностью.

Как и предполагалось, на сочинении большинство выбрало свободную тему, актуальную для военных училищ – «Подвиг советского народа в Великой Отечественной войне». Раскрывая эту тему, многие взяли за основу рассказы своих родных и знакомых, принимавших непосредственное участие в войне, в том числе в авиации. При оценке результатов сочинения принимали во внимание не только грамматические и орфографические ошибки, но и смысловое содержание, способность к самостоятельному мышлению и анализу.