Однажды после очередной процедуры, я была такая уставшая после всех переживаний, что сидела со странной гримасой радости, что ребенок спокоен и играет среди детей, и страха, что это ненадолго, и даже не замечала, как слезы текли по щекам. Сидевший на соседней лавочке дедушка, чей внук играл на спортплощадке, пересел ко мне и спросил, всё ли у меня в порядке. Он меня своим вопросом вывел из этого странного оцепенения, я вытерла слезы и извинилась, что заставила беспокоиться других людей. Тут на мой голос среагировал мой сын, он подбежал, встал передо мной и начал заламывать руки и раскачиваться. Я понимала, что он нервничает и пора идти домой. Дедушка посмотрел на меня понимающими глазами и сказал:

– Не плачь, всё ты сможешь. И он сможет, если ты в него поверишь.

Я попрощалась, и мы ушли, но слова того деда всю жизнь со мной. И когда врачи говорят, что всё, что могли, сделали, и дальше надо учиться с этим жить, я говорю себе и им, что верю в своего ребенка, и поэтому он сможет больше.

Неимоверными усилиями мой ребенок получил свое право на очное образование в обычной школе. Учеба давалась сначала со скрипом, проблемы коллективного формата обучения выливались в сложность восприятия образовательного материала в стенах школы, что мы компенсировали разбором всего, что давали в классе, еще раз в домашних условиях. Позже к процессу обучения была подключена команда репетиторов, и школа стала в основном площадкой для социальной адаптации и привыкания к учебе в рамках коллектива. Так, к концу первого класса ребенок стал отличником, и сейчас он является одним из лучших учеников в классе, а учится уже в среднем звене.

Мой сын очень умный мальчик, я им безмерно горжусь, но его аутизм не исчез. Всё также не всё едим, всё также не умеем завязывать шнурки, всё так же размахиваем руками, когда сильно нервничаем, но справляемся уже без лекарств.

В нашей жизни может произойти много страшного и неправильного. Главное – как мы сможем с этим справиться. Никогда не сдавайтесь и не теряйте веру в лучшее, и у вас всё получится!

«И чего вы носитесь со своими аутизмом, как-будто врачей не стало в больницах, это их дело, а не ваше! Больные дети – они и в Африке больные дети, какая разница, чем болеют! Не видела группу, где, например, собирались бы одни инвалиды по сердцу, а их точно больше, чем ваших аутистов!»

Вот такое сообщение я однажды получила.

Каждый родитель любит своего ребенка больше всего на свете, и болезнь именно его ребенка ранит его сильнее, чем что-либо другое в жизни. Для каждого человека своя личная боль кажется сильнее, невыносимее, страшнее. И это справедливо. Ведь мы на самом деле никогда не сможем до конца понять и принять переживания другого человека.

Однако, когда у ребенка диагностирован аутизм, правила жизни меняются не только у ребенка, но и у родителя.

Многие скажут, а что, если у ребенка больное сердце, разве не также?

Отвечу – нет, не также. И вот почему…

Необходимость принятия болезни, которая затягивается порой на месяцы, а порой и на годы. Согласитесь, если вам скажут, что у вашего малыша есть проблемы с сердцем, разве вы станете это отрицать, отказываться в это верить или принимать диагноз? Думаю, вряд ли. Вероятнее всего, вы станете сразу же думать, как ему помочь, и искать имеющиеся в медицине варианты.

Неизвестность причины аутизма. Очень сложный момент в данной болезни, порой люди всю жизнь ищут причину аутизма у своего ребенка и, перепробовав массу теорий и генетических исследований, так и не находят ее. Родители могут начать винить друг друга в проблеме, могут опасаться иметь еще детей в будущем, могут испытывать стресс от ощущения своей скрытой вины в том, что у их ребенка такой диагноз. При болезни сердца медицина довольно четко определяет причинно-следственную связь и дает рекомендации родителям по всем дальнейшим действиям.