Девушка не выдержала и теперь рыдала навзрыд. Слёзы обиды оказались гораздо скупее слёз благодарности. Лёжа у двери на полу – от окна слегка тянуло холодом, Ольга размышляла над происшедшим и пришла к выводу, что хозяйка со своей стороны права. А что она ещё могла подумать? Значит, в этой истории никто не виноват. Просто, так получилось.»

Все случившееся с ней казалось сном. Прошлое и настоящее – все это сон, если за ним наблюдаешь как бы со стороны, и все, что не случается в жизни – все понарошку. Вроде, кино про самого себя смотришь. И великий сценарист – жизнь – у артиста не поинтересовалась, нравится ли исполнителю главной роли этот сюжет…

– Куницына! Куда ты торопишься? Здесь точка, здесь – тире. А у тебя всё наоборот. Кто это разберёт?

За столом сидел молодой лейтенант. Пустой рукав левой руки был заправлен за широкий офицерский ремень.

Ольга сняла наушники.

– У меня всё правильно. Я не могла ошибиться.

– Не спорить! Повторить задание!

Ольга, надев наушники, вновь и вновь принялась отстукивать морзянку.

– Куницына! Опять ошибка. Почему другие не ошибаются?

Девчата, в группе их было человек пятнадцать, переглядывались, едва сдерживая смешок.

– Лев Валентинович, а она специально решила продлить обучение. С вами расставаться не хочет.

– Отставить разговоры! Все свободны! Курсант Куницына, вас я попрошу задержаться.

– Лев Валентинович, вы опять будете говорить о спецзадании?

Девчата, перешёптываясь и хихикая, покинули аудиторию, и Ольга осталась один на один с преподавателем. Какой он преподаватель? Может, на пару лет и старше, на груди медаль за отвагу, а в глазах не только отваги, смелости нет. Ему, кажется, с врагом сражаться легче, чем с Ольгой один на один остаться в аудитории.

Ей не надо слов. Она всё понимает и всё чувствует.

– Куницына, занимаемся индивидуально неделю. Потому что через неделю вас отправят.

Ольга не может продохнуть. Неужели, пройдёт ещё неделя и она отправится на фронт?! Вот где проявятся её умение, сила, воля, мужество! Она покажет, на что способна девушка из глухой сибирской деревни.

– Куницына, мечты отставить. Работать!

Ольга видит в глазах лейтенанта сожаление. О чём он думает, о чём сожалеет? Что он знает такого, чего не знает она?

Она действительно не знала, что перед занятием у лейтенанта состоялась приватная беседа с начальством. При распределении курсантов лейтенанту не надо было молвить словечко за девушку, которой он не просто симпатизировал – он был влюблён.

Какими антеннами мужчины улавливают весенние флюиды в морозные дни? Сила любви непостижима. И когда человек источает эту силу, весь мир откликается на его призыв.

– Луганин! – Начальник смотрел на лейтенанта отеческим взглядом. – Садись, Лев Валентинович. На радистов заявка пришла. Ознакомься.

Лейтенант дрожащей рукой взял листок, исписанный крупным разборчивым почерком полковника.

– Что скажешь?

– Простите, не понял.

– Всё ты понял, Лева.

– Раньше вы меня в известность не ставили. Распределение по вашей части.

– Согласен. Раньше тебе было всё равно, кого куда направят.

Лейтенант слегка покраснел.

– Видишь, мне всё известно. Посмотри, – полковник ткнул карандашом в листок бумаги, – всё больше на передовую. Войне не сегодня-завтра конец.

– И что?

– Куда Куницыну твою распределять будем? На передовую или на Север?

– Хрен редьки не слаще, – махнул рукой лейтенант.

На самом деле ему было не всё равно. На передовой небезопасно. Враг сопротивляется отчаянно, а какой из этого следует вывод, лучше не думать. Это воля случая. Краем глаза заметил отдельно написанное слово – Тикси. И не удержавшись, переспросил: