– С меня причитается, как мне помнится, – прервал знакомство Леонид и пошёл в буфет за шампанским.

– Кто из наших ещё есть? – спросил Леонид Короткова, когда они выпили на брудершафт.

– Смирнов мелькнул со своей подругой и Ширяев Саня

– Тогда я пройдусь по залам, посмотрю…

– Девчонок бросаешь. Разберут, пока ходишь.

– Я вернусь, и если кто дождётся, я буду ей наградой, – ответил Леонид и подмигнул самой весёлой блондинке.

Ширяева и Смирнова он нашёл в нижнем буфете, который разместился в спортивном зале. Смирнов был со своей школьной девушкой, Ширяев с девушкой Витьки Фомина.

– Привет, девочки и мальчики! – обняв девчонок за плечи, сказал Сугробин.

– Лёнька! – крикнули все разом. – Вот уж не ждали.

– Садись, дорогой, – сказал Ширяев, подвигая стул, – садись, рассказывай.

– Да что ему рассказывать, – хором крикнули девчонки, – вместо бравого моряка в нашей среде ещё один стиляга появился. Но повзрослел немного, такой задумчивый вид. Не женился? Да видно, что нет. Наши кавалеры нас тоже ещё не регистрируют. А у неё, – толкнула подругу Колькина девушка, – дружочек и не показывается, и не пишет. Стесняется, что его из армии уволили. Хорошо, что сегодня Саня на подмену подключился.

– Что уж на подмену. Я и на постоянку согласен, – возмутился игриво Саня, а его девушка улыбнулась.

– А что с Витькой?

– Невезуха у него, – ответил Николай, – полгода назад на аэродроме при замене узлов на самолёте, какая-то хреновина ему на голову упала и комиссия решила, что для службы он не годен. Сейчас у родителей восстанавливается. Волосы у него от этого посыпались.

– То-то он мне на два письма не ответил, и я писать перестал, – сказал Леонид и спросил Николая, – а ты что свою красавицу томишь?

– Да она не соглашается. Ждёт, куда я направление получу. Довыпендряется она. Разозлюсь и возьму черноглазую татарочку (Николай учился в Казани в авиационном институте) И все дела.

Девушка Николая хотела что-то ответить, но оркестр заиграл знаменитые «Пять минут…» и солистка оркестра напомнила, чтобы «помирились все, кто в ссоре». Новый 1961 год вступил на Советскую землю. Мальчики и девочки целовались под брызги шампанского. Гремела музыка. Друзья Леонида покинули его, потерявшись среди танцующих. Он посидел немного, не думая ни о чём. Потом налил бокал шампанского и выпил за здоровье Бельской. И пошёл искать блондинку. В дверях в большой зал он грудь в грудь столкнулся с Валентиной. Он сначала и не узнал её. Такая она была красивая и счастливая. За ней стоял приятный молодой человек.

– Сугробин, это ты? – сказала Валентина, – не верю глазам своим. Я и думать перестала, что увижу тебя когда—нибудь. Балыбердин летом был. Сказал, что ты давно не моряк. Что так? – И обратилась к молодому человеку за спиной.– Погуляй, дружочек, пока я немного поговорю. И когда они отошли в сторонку, пояснила, – это мой муж уже полгода. Скоро детей няньчить будем.

– Поздравляю.

– Так что ж ты от моря отказался?

– Не дожидаются девушки моряков, Валюшенька. Вот и переменил профессию, чтобы не покидать любимую. А ты, я смотрю, дождалась своего счастья.

– Дождалась. И очень, очень рада. А у Буянской дочь. Шесть месяцев. Пишет, что появление малышки примирило её со всеми потерями и ей стало спокойно.

– Пусть ей будет хорошо, можешь передать. Я перегорел, и море мне не снится. Рад за тебя, рад буду встретиться в будущем. Ведь «на то она и первая любовь, чтоб мы о ней совсем не забывали».45 А ты самый близкий свидетель той любви. Поцелуемся на новое счастье.

Валентина упорхнула. Сугробин прошёл в заполненный танцующей публикой зал. Оркестр ушёл за кулисы на встречу нового года. Диск – жокей крутил пластинки. «Гляжу я в полутёмную аллею, и снова предо мною всё, что было, – плакала певица, – как я ждала, как я тебя любила…».