Сенат кипел – лобби работало. В восхваление министра – попала его забота и благотворительность. Вспомнили супругу его – Серену, с множеством меценатских дел. Она дала совет, всеми любимому поэту современности, Клавдию, жениться на богатой вдове и прекратить своё бедственное положение.

Собрание, как-то незаметно, переросло в клоунаду. Серьёзные начинания в расследовании инцидента по сговору и измене переросли просто в утеху. Особенно после упоминания, совершенно не к месту – о женитьбе поэта Клавдия на богатой вдове. Поэт, в знак благодарности, в каждом своём стихотворении принялся упоминать о Серене, Мелании и Силихоне. А то и обо всех их вместе, как великих благотворителях.

Серьёзные доводы и не очень превратили Сенат в трибуну, восхваляющую заслуги Стилихона. Все прекрасно понимали, что они зря теряют время. А прозябание министра обороны здесь, когда вестготы вторглись в пределы государства и приближаются, всё ближе и ближе, к Риму – было просто преступно.

– Господа сенаторы, – воззвал председатель к собравшимся мужам, – давайте не будем отвлекаться от повестки дня.

Сенат загудел, не желая терять время понапрасну, пора было закрывать заседание. Но сломить председателя было дело не из лёгких. Он не зря был потомком Фабия Максима по прозвищу «Бирюша» и вполне походил на своего предка не только именем. Всё собрание он практически молчал, доверяя ведение его сопредседателю.

Фабий Максим Старший получил своё прозвище, преследуя Ганнибала. Вместо того, чтобы вступить в бой, с измотанным до нельзя войском карфагенянина, он преследовал его по пятам. Полностью копируя путь противника. Из-за чего все подтрунивали над ним – называя его «дядькой Ганнибала». А он не обращая внимания, продолжал делать своё дело. Его подчинённый спросил: « Как он может все это терпеть?

– Бояться насмешек, ещё гораздо, постыднее поношений, пусть даже и не заслуженных, чем изменить задуманной тактике! – ответил ему Фабий.

Его подчинённый, как то, ослушался приказа командующего и напал на отставший отряд, разбив его полностью. Все принялись восхвалять победителя, а Максим велел ему: «Больше так не делать».

– Я, больше, всего боюсь побед, чем неудач, – предостерёг командир.

Но помощник не внял его наставлениям и в следующем нападении попал в засаду. Фабий отбил его, но потери были не обоснованно велики – просто не соизмеримы, по сравнению с предыдущим триумфом.

Несмотря на годы, это прозвище следовало за родом и соответствовало им. Председательствующий был не сговорчив и стоял на своём.

– У нас на очереди заслушивание августы Галлы Плацидии, по данному вопросу, – известил он.

Вопрос о доверии, как бы, сам по себе разрешился, но августейшая особа была приглашена и, не выслушать её было бы не почтительно.

После, того, как цесаревна поведала Сенату о не желании на венчание с Евхерием. Но, по настоянию Стилихона и Серены, ей пришлось, согласиться и пойти на это. У Сената затаились доводы: «О не случайности, ряда событий в чрезмерном укреплении власти военного стратега». Данные факты говорили не в пользу последнего. Всё-таки министр был для них – варвар?! Хотя и много сделавший для Империи, но – варвар?!! А коварство выскочек не предсказуемо и не безопасно?! Люди без рода, без племени, очень опасны для аристократии – ибо начинают её искоренять.

Сенаторы Прокопий Цецина и Венициан Проб от начала и до конца на заседании скучали. Они сожалели, что их оторвали от столь важного занятия, как обмывания купленных земель сенатором Веницианом. Они уже просто негодовали, что – продолжают терять зря, столь драгоценное время. Но, тут сенатора Цедина осенила мысль, что земли, которые куплены сенатором Веницианом и, которые они, так дружно обмывали, как столь удачные, оказались не столь-то и удачные?!! Они один в один упоминались в депеше, как земли отданные вестготам под заселение за содействие в военной помощи, как союзникам.