Стилихон выглядел озабоченным. А сенаторы – все как один – воодушевлённо подхватили предложение сенатора Фабия Максима.

То, что Сенат послал за Сереной, встревожило военного министра не на шутку. Серена была верная, тактичная и преданная женщина.

– Принеся присягу, она все выложит на чистоту, – рассудил командующий. Когда-то на первом заседании Сената Стилихону заявили, прямо или косвенно: «Что от него неприятно пахнет?» Он с этой претензией обратился к жене, на что она прямолинейно ответила: «Я думала, от всех мужчин, так пахнет?»

– Серене, ни в коем случае, нельзя было, здесь появляться, – заключил он. – Но, как – это исполнить?

Посыльный вернулся от Мелании с известием: «Что она отбыла с мужем ВО СВЯТУЮ ЗЕМЛЮ – возводить храмы». А вестовой посланный за Сереной доставил её в Сенат.

Набожная Сирена, дав присягу – «говорить правду и ничего кроме правды» – поведала Сенату обо всём. На вопрос: «Что побудило её посоветовать, Мелании продать имения?» Она не в состоянии нести клятвопреступление выложила на чистоту, что слышала, как муж диктовал её сыну послание Аллариксу в котором и упомянул эти земли, как уступку за вторжение.

Сенат обратился к Стилихону, но того на заседании уже не было.

Евхерий, после не значительных препирательств, во всём сознался.

Измена была на лицо – Евхерия и Серену отправили на казнь.

Стилихон скрывался в церкви. Пользуясь покровительством настоятеля храма, его причастившего, он стал жить в божеской обители.

Поведение сверженного главнокомандующего день ото дня становилось всё более странным. Он боялся смерти и в тоже время шутил о ней. Сидя у алтаря, он, беспрестанно, ел и хохотал, так не воздержанно, что батюшка стал сомневаться в его здравом рассудке.

– Не надо столько есть? – остерегал его священник.

– Так, что же, святой отец? – вопил бывший министр. – Если меня приговорили к смерти, мне теперь и есть нельзя? Я не хочу идти на эшафот голодный и ссохшийся!..

Понимая, что он не может бесконечно сидеть и скрываться в церкви – Стилихон решил действовать. Надо было прорываться к Аллариксу. А для этого следовало усыпить бдительность римлян. Он согласился сдаться, при условии, если с ним встретиться в тюрьме император Гонорий.

Об этом испросили императора:

– Вы согласны с ним встретиться?

– Да, – ответил зять.

– В тюрьме?

– А где же с ним встречаться?.. Как не в тюрьме???

Но, встреча не состоялась. Стилихон попытался скрыться, по пути следования и был убит – растерзан толпою.

Жизнь Стилихона была словно свёрнутый ковёр. Всё в нем было скрыто, спрятано и покрыто интригами и тайнами. А ведь мог же этот ковёр быть развёрнутым и радовать глаза расписными красками и узорами. Локки подумал его развернуть, только, тут же, ужаснулся и передумал.

Варвары, им всколыхнувшие просторы Европы, не могли уже остановиться. Они подобно циклопам, блуждали, натыкаясь друг на друга, враждуя между собой и уничтожая себя и Империю. Они ослеплённые тянули руки во все стороны. Желая найти истинного поводыря. Но не находили его. Не находили и цели. И продолжали блуждать по бездорожью, оступаться и падать.

Паук, угрожающий династии Флавиев, был нейтрализован.

Этот протяжный волчий вой тоски привлёк Ай. Большинство волков воют, чтобы обозначить свою территорию. Предупреждая волков-чужаков о своих заповедных владениях. Благодаря вою волки общаются между собой на большие расстояния. Этот же просто выл, беспомощно и обречённо, наполненный обидой, что его выгнали из стаи. Выгнали не одного, а всех годовалых волков, но выл он один. Остальные разбрелись по отдалённым территориям, стараясь лишний раз не высовываться, а этот беспечно выл, выдавая себя.