Милочка приезжала даже в те дни, когда Сергей был задействован в Баядерке, и Диана оставалась с племянником.

Две женщины, педагог и ученица, тянулись друг к другу, не смотря на разницу в возрасте. Людмилу Марковну огорчило решение Дианы бросить школу. Но племянник, которому к началу следующего учебного года исполнилось полгода, требовал внимания и ухода. То, что у Сергея, да и у неё тоже, начнутся репетиции только в октябре – ничего не меняло. Месяц в школе не играл роли.

Девушка положила в шкафчик свидетельство об окончании восьмилетки и дала слово педагогу и брату, что как только Костик подрастет и его можно будет отдать в детский сад, она тотчас вернется к получению среднего образования.

Ну а когда в театре началась подготовка к следующему сезону, и Милочка, и Сергей поняли, что решение девушки было единственно правильным для всех.

***

- Костик, идем домой, - повторила просьбу Милочка.

Мальчик не проронил ни звука. Он продолжал все так же сидеть, положив руки ладонями вниз на колени и смотреть прямо перед собой.

Людмила Марковна вышла из машины. Постояла немного у задней дверцы. Поняла, что нужно либо вернуться в салон, либо попытаться как-то воздействовать на ребенка. Вот только как? Приоткрыла дверь авто. Произнесла, словно разговаривая с ветром:

- Я буду ждать здесь. Правда, могу замёрзнуть на ветру, простудиться и захворать. Но мы ведь не пойдем домой без папы и Дианы. Правда?

Тот, кто в заумии вынес вердикт, что аутисты начисто лишены эмпатии, изрек несусветную глупость. Это не так! Просто детям с особым складом психики нужно больше времени, чтобы выстроить ассоциативную цепочку между поступком и его последствиями.

Рука Костика потянулась к защелке ремня, который, спружинив, убрался в щель у подголовника.

- Идем домой, - мальчик выбрался из авто и, не обращая внимания на Милочку, не считая нужным убедиться в том, следует ли она за ним, зашагал к подъезду.

В который раз Людмила порадовалась, что Сергей и Диана облюбовали новые квартиры на третьем этаже. Ездить в лифте Костик отказывался категорически. Ему было пять лет, когда семья перебралась в новый дом. Брать себя за руку он позволял только отцу и тёте. Иногда – Людмиле. Но случалось это крайне редко.

К моменту переезда диагноз мальчику был поставлен. Оставалось только понять и запомнить какие именно события могут вызвать вспышку агрессии или истерику. А потому, когда Костик, упав на пол лифта, едва начавшего движение, стал кричать, извиваясь и стаскивая с себя одежду, Сергей, подхватив сына на руки и прижав к себе, молил всех богов на свете, чтобы подъем закончился как можно быстрее. Эта поездка была первой и последней в жизни мальчика, предпочитавшего подниматься на третий этаж пешком.

Костик стоял у двери отцовской квартиры. Почему он решил сегодня направиться именно сюда – Милочка не знала. Да и не было это важным.

Вынув из сумочки связку ключей, Людмила Марковна отперла входную дверь. Мальчик шел в свою комнату, раздеваясь на ходу и роняя вещи на пол. Это тоже было нормальным.

Когда Людмила, собрав одёжки и повесив их в шкаф вместе со своей верхней одеждой, вошла в комнату Костика, он уже сидел в кресле и смотрел на экран утопленной в стену панели, тыкая в кнопки пульта и переключая каналы.

Милочка знала, что так будет до прихода Сергея и Дианы. И это тоже не вызывало ни тревоги, ни желания что-то изменить.

Людмила, оставив открытой дверь в комнату, отправилась на кухню.

Конечно, ни Сергей, ни, тем более Диана не задержатся на фуршете ни одной лишней минуты. Умчат домой, как только это станет удобным. Задерживать их никто не станет. Потому как всем в театре давно известно, что брат и сестра, Сергей Истомин и Диана Малышкина, воспитывают «особого ребенка».