Костик засыпал лишь когда в его комнате играла музыка и помещение освещалось ярким светом люстры.

Во время планового осмотра у педиатра Диана поделилась своими страхами с врачом, попросившим рассказать в подробностях, как «молодые родители» умудряются присматривать за ребенком при столь необычной профессии обоих.

Не видя причины что-то скрывать, Диана, которая провела с племянником все лето первого года его жизни, отказавшаяся, как и Сергей, от гастролей, объяснила, что едва начались репетиции в театре, они брали мальчика с собой. Костик тихо лежал в коляске, пока его отец и тётушка оттачивали фрагменты партий в Щелкунчике. Потому как с открытием нового сезона, Сергей и Диана были утверждены в основном составе. Спокойно оставался дома под присмотром Людмилы Марковны по вечерам, когда в театре шел спектакль.

Брат и сестра прекрасно понимали, что не будь рядом с ними Милочки, они не справились бы. Конечно, выход нашелся бы. Можно воспользоваться услугами приходящей няни, но это на крайний случай. Доверить сына чужому человеку Сергей не мог. Сама мысль о том, что рядом с мальчиком окажется посторонний, доводила отца до исступления.

Можно было бы Сергею взять отпуск по уходу за ребенком. Но что значит уйти со сцены молодому танцовщику, который только-только начал идти вверх по карьерной лестнице? Этот вариант Диана отвергла сразу, сказав, что уж лучше присмотром за племянником озаботится сама. Ей всего-то шестнадцать. А карьеру делать она и не начинала. Подумаешь, полгода во втором составе.

Узнав о том, что Диана собирается на год оставить сцену, воспротивилась уже Людмила Марковна. Она как никто другой понимала, как быстро забывают о вчерашних любимчиках, перспективных молодых танцовщиках и балеринах. Как быстро находят им замену.

- Костик не нервничает, не капризничает, когда ты занимаешься дома? – огорошила вопросом ученицу педагог. – Не плачет, слыша музыкальное сопровождение?

- Нет, - пожала плечами девушка.

- Днем я занята в училище, - сообщила Милочка то, что всем и так известно, - придётся брать мальчика с собой на репетиции. Ну а вечером за ним присмотрю я. Да и спектаклей у вас будет всего два в неделю.

- У меня – четыре, - вздохнул Сергей.

- Я говорю о вечерах, когда вас обоих не будет дома, - объяснила Людмила. – Брать ребенка на спектакль, оставлять его за кулисами и каждую минуту думать о том, как он – это не дело.

- Можно попробовать, - вздохнул Сергей, - если вас это, конечно не затруднит.

- И если Манана согласится на то, что во время репетиции в зале будет ребенок, - добавила Диана.

- Меня не затруднит, - улыбнулась Людмила, подумав, что она намного хуже чувствует себя одинокими вечерами, когда все чаще и чаще возвращается в воспоминаниях к такому короткому роману с Тимуром Халфиным, и орошает слезами чертово платье в мелких цветочках, вышитых шелковыми нитками. То, в котором танцевала танго с любовником. Добавила: - А с Мананой я сама поговорю.

Как удалось убедить главного хореографа театра пойти на нарушение всех писаных и неписаных законов и порядков, ни Сергей, ни Диана так и не узнали. Но когда в репетиционный зал вошла Манана Георгиевна, исполнители заглавных партий в Щелкунчике замерли рядом с коляской.

- Ути-пути, какой хорошенький, - Манана сделала Костику пальцами «козу» и на этом забыла о присутствии в зале постороннего. Рявкнула басом: - К станку! Разожрались, разленились без меня за лето!

Не успевшие толком отдохнуть за прошедшие после гастролей две недели танцовщики и балерины, вовсе не испугавшиеся «грозного» постановщика, положили руку на планку и приготовились к началу урока. Ежедневного для балетных любого возраста.