Затем Марпа запел, и мелодия песни была похожа на раскинутые крылья парящего гаруды. Это величественная песня, ваджрная доха, которая проникает до самого сердца:

В этот славный и благоприятный день растущей луны,

Праздник десятого дня,

Во время пожертвования пищи дакам

Сын, непоколебимый в самае,

Ты, правитель Локья, попросил:

«Спой песню, которую раньше никогда не пел».

Я долго путешествовал,

Мое тело изнурено усталостью.

Поэтому эта песня будет не очень мелодичной

И, возможно, не сильно восхитит тебя,

Да и не такой уж я умелый сочинитель.

Но поскольку нет никого ценнее тебя, мой друг,

И поскольку я не могу отказать такому важному лицу,

Я спою удивительную и неслыханную песню —

Песню слов и мыслей Владыки Брахмана.

Вы же, монахи и тантристы, сидящие здесь,

Внемлите и примите ее в свои сердца.

В третьем месяце прошлой весны

Шел я из центрального Непала.

Мне оставалось пройти путь

От последнего привала,

И я прибыл на непальскую таможню.

Это город людей низкой касты.

Таможенники обирают любого, кого встретят,

И задерживают беззащитных странствующих тибетцев.

Поневоле и я был вынужден остаться там на несколько дней.

Однажды ночью, когда я был погружен в легкий сон,

Две красивые брахманки,

Доподлинные существа в брахманских одеждах,

Смущенно улыбаясь и глядя на меня искоса,

Пришли ко мне и сказали:

«Ты должен отправиться на юг, на Шри Парвату!»

Я сказал: «Я там ни разу не был,

Я даже не знаю дорогу».

Они ответили: «Брат, тебе и не надо ничего делать,

Мы отнесем тебя на своих плечах».

Усадив меня на сидение полотняного паланкина,

Они подняли меня в небо подобно зонтику.

В этом сне я в мгновение ока

Оказался на юге, на Шри Парвате.

В прохладной тенистой роще из деревьев плакша

На троне из тела тиры

Восседал владыка Сараха, Великий Брахман.

Никогда не видал я такого волшебного великолепия.

Рядом стояли две царицы,

Сам брахман был украшен кладбищенскими украшениями,

Он сиял радостью.

«Добро пожаловать, сын», – сказал он.

Увидев его, я преисполнился радости.

Волоски на моем теле встали дыбом, и я разразился слезами.

Я семь раз обошел вокруг него и совершил полное простирание.

Я положил его ступни себе на голову

И взмолился: «Отец, снизойди до меня».

Он благословил мое тело своим телом:

Когда он прикоснулся рукой к моей макушке,

Я почувствовал, как меня наполняет неописуемое блаженство.

Подобно опьяненному слону

Я оставался совершенно неподвижен.

Он благословил мою речь своей речью:

Львиным рыком пустоты

Он говорил без слов.

Я приобрел неописуемый опыт,

Подобный сну немого.

Он благословил мой ум своим умом,

И я постиг вместерожденную дхармакаю,

Которая не появляется и не исчезает.

Подобно трупу на кладбище,

Я обрел опыт отсутствия мыслей.

Затем чистая речь, дарующая великое наслаждение,

Возникла из сосуда его драгоценных уст.

Речью, полной знаков, с мелодией Брахмы

Он спел эту ваджрную песню,

Которая показывает всё как есть,

Подобно чистому небу без единого облачка.

Так я услышал эти нерожденные слова:

«Намо! Cострадание и пустота неразделимы.

Этот непрерывный глубинный поток ума

Есть изначально чистая таковость.

Пространство видно во взаимодействии с пространством.

Пока корень остается на месте,

Сознание несвободно.

Во время медитации на этом последующие мысли

Не смешиваются с предыдущими.

Когда воспринимаешь мир явлений как природу ума,

Медитация не нуждается ни в каком ином противоядии.

Природу ума невозможно измыслить.

Пребывай в этом естественном состоянии.

Узрев эту истину, ты освободишься.

Действуй как варвар, как ребенок.

Будь беззаботным, ешь мясо, безумствуй.

Подобно бесстрашному льву

Пусть слон твоего ума свободно блуждает.

Взгляни, как пчелы летают среди цветов.