– Оплачено? Но… я не понимаю.

Говоря это, мама уже доставала из буфета фарфоровую сахарницу, полную долларовых бумажек и мелочи.

– Да, мэм. Все уже оплачено.

– Но я вам еще не давала никаких денег.

Пальцы мистера Лайтфута погрузились в другой карман комбинезона и на сей раз оттуда появился небольшой белый конверт. Он молча передал его маме, и я заметил, что на лицевой стороне конверта голубыми чернилами написана наша фамилия: Семье Мэкинсонов. На оборотной стороне конверт был запечатан комочком белого воска.

– Что ж, – вздохнул мистер Лайтфут, – думаю, что я закончил… на сегодня.

Он поднял с пола свой инструментальный чемоданчик.

– На сегодня? – потрясенно переспросила мама.

– Да, мэм. Вы же понимаете.

Мистер Лайтфут принялся рассматривать выключатели и розетки, словно пытаясь проникнуть в глубину их электрической сущности.

– По телефону, – добавил он. – Если что-то сломается.

Он улыбнулся маме, а потом мне.

– Сразу же и звоните.

Мы проводили мистера Лайтфута до его машины и долго смотрели ей вслед, пока она не скрылась за углом. Уезжая на своем дребезжащем пикапе, мистер Лайтфут помахал нам рукой под аккомпанемент раскачивающихся в кузове на своих крючках инструментов и приспособлений, приводящих в такое неистовство собак.

– Том мне ни за что не поверит, – сказала мама, обращаясь в основном к самой себе.

Потом поднесла к глазам и открыла белый конверт, достала оттуда письмо, развернула его и прочитала.

– Вот так-так, – проговорила она. – Хочешь послушать?

– Да, мэм.

И она прочитала мне письмо:

– «Имею честь просить Вас почтить визитом мой дом в семь часов вечера в пятницу. Прошу Вас взять с собой сына». И самое интересное – ты знаешь от кого это письмо?

Мама протянула мне письмо и я прочитал подпись.

Леди.

Когда папа вернулся домой, мама поведала ему о визите мистера Лайтфута и письме Леди наверное еще прежде, чем он успел снять свою фуражку молочника. – Что ей нужно от нас, как ты думаешь? – спросил маму отец.

– Не знаю, но сдается мне, что она решила оплатить услуги мистера Лайтфута, чтобы он стал нашим персональным монтером.

Отец снова перечитал письмо Леди.

– У нее отличный почерк, – заметил он, – для такой-то пожилой женщины. Я всегда считал, что у старух почерк становится корявым.

Он прикусил нижнюю губу и я понял, что настроение у него портится.

– Знаете, я никогда не видел Леди вблизи. Я, конечно, видел ее на улице, но…

Он покачал головой.

– Нет. Не думаю, что я приму ее приглашение.

– Но, Том, – нетерпеливо проговорила мама. – Леди сама просит, чтобы мы к ней пришли. В ее дом!

– Для меня это неважно, – ответил отец. – Я не пойду к ней, и все тут.

– Но почему, Том? Можешь ты мне объяснить?

– В пятницу вечером филадельфийцы играют с «Пиратом» – матч будут транслировать по радио, – ответил он, опускаясь в свое удобное кресло. – По-моему, это достаточно веская причина.

– Мне так не кажется, – холодно отозвалась мама.

Это было одним из свидетельств того, что я во многом не до конца знал своих родителей. До сих пор я был уверен, что мои мама и папа ладят лучше девяноста девяти процентов семейных пар нашего городка, но как оказалось и они не всегда во всем находят общий язык. Как нет ни одного идеального человека, так и брак двух несовершенных персон не может пройти без сучка и задоринки в течение всей их жизни. Бывало я слышал, как мой отец раздраженно кричит на маму из-за потерянного носка, тогда как действительная причина его раздражения крылась в том в том, что днем в молочной ему отказали в прибавке к жалованию. Я с удивлением слушал, как моя всегда такая миролюбивая мама устраивает разнос из-за следов грязи на ковре, когда на самом деле вся беда была в том, что она повздорила с соседкой. И сейчас таким вот образом, в путанице крайностей благонравия и природной ярости, известной нам под названием жизнь, между моими мамой и отцом в нашем доме начало зарождаться новое противоречие.