– Кори, не смей убегать от меня больше! – прикрикнула на меня мама. – Ты чуть не до смерти напугал меня!

Отыскав мою руку, она стиснула ее своей маленькой ладонью как тисками.

Док Пэрриш был грузный человек лет сорока трех или сорока девяти, с квадратной и крепкой челюстью и носом, расплющенным с тех пор, как он сержантом в армии занимался боксом и был чемпионом. Той же самой крепкой рукой, которая достала меня со дна подводной ямы, он передал меня в объятия моей мамы. У дока Пэрриша были густые брови цвета стали и под полями его непромокаемой шляпы в каштановых волосах уже пробивалась седина.

– Шеф Марчетте сказал мне, что в местной школе открыли спортивный зал, – сказал док Пэрриш моей маме, – и там можно разместиться. Туда уже принесли керосиновые лампы и несколько одеял и матрасов. Вода быстро поднимается и женщины и дети должны идти туда, чтобы укрыться на случай беды.

– Нам тоже нужно пойти туда?

– Думаю, что это будет наиболее разумный выход в данной ситуации. Ни вы, ни Кори не сможете ничем тут помочь, так что лучше вам уйти в безопасное место.

Док Пэрриш снова указал своим фонарем, на этот раз в сторону прочь от реки на превратившуюся в болото баскетбольную площадку, где мы оставили свою машину.

– Туда приезжает грузовик и забирает всех, кто хочет укрыться в спортивном зале. Через несколько минут там как раз должна появиться очередная машина.

– Нужно сказать папе, что мы уезжаем – он думает, что мы все еще здесь, – запротестовал я, потому что шляпа с зеленым пером все еще не шла у меня из головы.

– Я передам ему. Уверен, что Тому будет спокойней, если он узнает, что оба вы находитесь в безопасности, и скажу честно, Ребекка: если дела пойдут дальше с такой же скоростью, то к утру мы сможем ловить рыбу из окон своих домов.

Дополнительных приглашений для нас не требовалось.

– Моя Бриджит уже там, – сказал нам доктор Пэрриш. – Поспешите на следующий грузовик. Вот, возьмите это.

Док Пэрриш отдал маме свой фонарь и мы заторопились прочь от разбушевавшейся Текумсы в сторону баскетбольной площадки.

– Держи меня за руку и ни в коем случае не отпускай! – кричала мне мама, когда воды реки начинали бурлить вокруг нас. Оглянувшись назад, я сумел разобрать только мутные пятна света, движущиеся в потемках, и блики на темной струящейся воде.

– Смотри лучше под ноги! – снова прикрикнула на меня мама.

Где-то в стороне от нас, там, где должен был бороться с паводком мой отец, внезапно раздались приглушенные крики, повторяющие что-то однообразное хором. В тот момент я еще не знал, в чем там было дело, но как потом оказалось именно тогда волна с пенным гребнем перехлестнула через вершину рукотворной дамбы в самом, как казалось, ее высоком месте, уровень воды мгновенно поднялся, по поверхности пошла пена и неожиданно люди обнаружили себя стоящими по локти в бурлящей воде, бешено несущейся вокруг них. В луче фонаря среди пены, вспучивающейся тины и грязи и брызг внезапно блеснула крупная чешуя в коричневых разводах и кто-то истошно завопил: «Змея!» В следующее мгновение этот человек опрокинулся на спину под напором могучего течения и начал тонуть и мистер Стэлко, менеджер из «Лирика», постарел на десяток лет, когда, пытаясь под водой найти тонущего, с испугом обнаружил, что его ладонь легла на скользкое, стремительно несущееся мимо него в вихрях взбесившейся воды гибкое вытянутое тело диаметром не менее бревна. Мистер Стэлко онемел и одновременно испорожнился жидким в штаны, и когда он наконец нашел в себе силы исторгнуть из легких крик, чудовищное земноводное уже исчезло, унесенное разливом на улицы Братона.