Рафаэль отступил. Катерина ушла «по делам», а мужчина долго стоял неподвижно. Он старался усвоить сказанное, но еще больше то, на каком поцарапанном блюде слова были поданы.

Через несколько дней во дворец заявился Чарли. После бала отношения Кьюта и девушки пошли на лад. Вылазки их снова обросли регулярностью. Только вот незадача – две недели назад Катерина выключила телефон и, не сказав ни слова, исчезла из жизни парня.

Дверь открыл мистер Голдман, отчего Чарли порядком опешил. Впрочем, не настолько, чтобы уйти без допроса.

– Здравствуйте, мистер Голдман! Как поживаете? – по жизни приветливый харизматик, Кьют не упускал шанс растопить ответчика. Рафаэль же, уставший от обстоятельств, раздраженно буркнул:

– Привет, что хотел?

Про себя Чарли хмыкнул: «Ну и фурфыра! Черт возьми, он такой же здесь гость, как и я», а вслух добавил:

– Я пришел к Катерине, она две недели уже не берет телефон. Я приходил, но вас не было дома. Я заглядывал к ней на работу, но и там пустота.

– Две недели? Ну да, все верно, – пробурчал Рафаэль, занимая себя уравнением в голове.

– Я почти заподозрил, будто что-то стряслось, – Чарли нервно усмехнулся, словно потешаясь над собственной склонностью усложнять.

– Не ошибся, – выстрелил в него Голдман и в тот же миг осознал: он не злится на Кьюта, но рад незваному гостю.

Дело в том, что мужчина томился от скопища в нем агрессии. Та особенно наседала, когда Рафаэль оставался без жертвы надолго. Парень же просто-напросто оказался случайной мишенью. Однако стоило Голдману чуть подвыпустить пар, как он тотчас смягчился:

– Тут, Чарли, дело такое: мы недавно вернулись из Энгебурга. Хоронили там дочку Агаты, мать Катерины. Случай паршивый… – на долю секунды Кьют перебил Рафаэля сумасшедшим взглядом, но мужчина продолжил: – Агата… Миссис Бристоль справляется совсем неважно, если вообще справляется. Катерина – та не проронила при мне ни слезинки. Уж не знаю, что за брак у девчонки в характере, но даже мне, – Голдман хмыкнул, – даже мне не понять этой черствости, – Рафаэль на минуту задумался, и осторожно спросил: – Ты бы, может, с ней побеседовал?

– Где она? – ледяным тоном спросил Голдмана Чарли.

– А кто ж ее знает? – выкинул Рафаэль. – Пропадает целыми днями, а спроси – еще и накинется.

Кьют кивнул и, забыв про благодарность, задумался: что же дальше? Голдман попрощался с ним и захлопнул дверь.

Двигаясь в сторону от парадного входа, Чарли отходил одновременно и от разговора, и от холодного шока, какой прошибал парня с головы и до пят. Как же, стало быть, тяжело Катерине, а он даже не знает, что предпринять.

К счастью, если в последнее время такое считалось возможным, долго разыскивать девушку не пришлось. Случайно взглянув на домик мистера Боуи, Чарли заметил: за тусклым окошком маячили два силуэта. К тому времени юноша слишком детально выучил Катерину, чтобы по одному очертанию догадаться, кто есть кто. И рассудив, что вторжение его не должно навредить, Кьют без приглашения зашел в гости.

Рудковски встретила парня безучастным взором – таким, будто парень все время стоял с ней рядом, но лишь сейчас подал голос и снова замолк. Мистер Боуи предложил Чарли присесть за столик, а сам перебрался к кровати. Так друзья оказались напротив друг друга и завели естественный разговор.

Причин траура не поднимали, но по лицу Катерины Кьют предположил: она снова спасается от эмоций бегством. Чарли понимал девушку намного лучше, чем сама она понимала себя. Он знал цену ее холодной напыщенности и боялся представить, какую боль Рудковски хоронит за стеной беспристрастия.