Мне думается, что едва ли найдется в России другой город, на барахолку которого выбрасывалась бы такая масса книг, как в Иркутске, особенно после соединения города (1898 г.) рельсовым путем с евр<опейской> Россией. Невозможно представить то разнообразие и состав книг, которые я видел на барахолке за 30 лет моей жизни106.
Нет сомнений, что Марк еще мальчиком посещал развалы на этой барахолке. Он слышал, разумеется, и о книжных собирателях Иркутска, а некоторых, вероятно, знал лично. Именно там, в среде образованных, читающих иркутян, он и заразился на всю жизнь «недугом» библиофильства.
Сегодня уже невозможно определить, в какой степени семья Азадовских была книжной и какие книги и журналы и находились в семейной библиотеке. Зато с уверенностью можно сказать, что семья была театральной; посещение театра и музыкальных концертов составляло для Азадовских одну из сторон их повседневного быта, тем более что Константин Иннокентьевич выступал, как упоминалось, на сцене и одно время служил в театре. С самых ранних лет Марк вместе с родителями посещал спектакли, и многообразные театральные впечатления, полученные в детские и гимназические годы, стали – наряду с литературой – той духовной основой, на которой формировалась его личность.
В декабре 1946 г., комментируя наблюдения М. К. за его пятилетним сыном, Вера Николаевна писала:
Ведь папка Котика в свои пять лет тоже был не дурак и читал даже «Катерину»107 Шевченко, что было для меня полной неожиданностью. Кроме того, между четырьмя и пятью годами папка Котика уже дебютировал в драме «Блестящая партия108», играл мальчика 3–6 лет и имел большой успех… Помнишь ли ты, Марочка, этот случай? А случилось это вот как: к нам пришел в гости Н. И. Вольский109, антрепренер тогдашнего театра, помещавшегося в Общ<ественном> собрании110 (после сгоревшего старого театра111). Ты спел ему свою любимую песенку «О Марфуточка», и ты получ<ил> ангажем<ент> (я отлично помню эту песенку). Если хочешь, я тебе ее напишу?112
Одновременно Вера Николаевна вспоминает и другой случай, относящийся приблизительно к тому же периоду и свидетельствующий о незаурядных способностях ее сына:
Были мы с тобой на дневном спектакле, шел какой-то водевиль, и папка в нем участвовал. И какую-то фразу из роли перепутал, вдруг из второго ряда (где мы с тобой сидели) раздается реплика: «Папка! Ты все перепутал». Зал буквально загрохотал, и сына моего кто-то у меня выхватил, и его стали передавать из рук в руки, угощать сладостями и целовать, едва-едва я выручила своего сына. С тех пор прошло больше 50 лет, а часто в бессонные ночи все это вспоминаю. И часто, часто – плачу. Ведь ты для меня с самых малых лет был моей гордостью, радостью и упованием113.
Л. В. подтверждает:
Все свои гимназические годы Марк был бессменным посетителем театров: и драматического, и оперного. В Иркутске тех лет был прекрасный театр, в последние годы своей жизни Марк Константинович много вспоминал о нем и хотел даже писать. Он ходил на все гастроли, которые имели тогда место в Иркутске114.
Благодаря отцу Марк был очевидцем и современником многих театральных событий в старом Иркутске. Возможно, он даже помнил открытие нового (каменного) здания городского театра 30 августа 1897 г., в котором позднее не раз бывал с родителями или друзьями. Во всяком случае, в августе 1927 г., когда Иркутск отмечал 30-летний юбилей городского театра, Азадовский вошел в состав Юбилейной комиссии, представляя в ней (вместе с И. Г. Гольдбергом) литературную общественность города