Мать рассказала ей, уже взрослой, что отца посадили по доносу, обвинив его в краже вожжей из магазина, где он был заведующим, якобы, с целью срыва посевной. Не было для их родни тайной и имя доносчика, им оказался ранее раскулаченный дед учительницы, почти маминой подруги, с которой они вместе работали в школе. Слишком быстро после ареста отца именно он был назначен заведующим магазина – получил "свои тридцать сребреников".

А когда вернулся отец, началась новая счастливая жизнь…

Вере было всегда смешно и непонятно, как он не мог различить двойняшек и часто звал её на помощь:

– Доча, я её умыл только что, а и пяти минут не прошло, она опять чумазая, когда успела?

– Папа, ты умывал Надюшку, а это Любаша!

Вера звонко смеялась, ей было постоянно весело и легко рядом с отцом, таким сильным и красивым. Она ставила подстриженных наголо, одетых в одинаковые платьица, сшитые мамой из занавески с большими подсолнухами, сестрёнок перед отцом и важно объясняла:

– Смотри, папа, Надюшка везде залезет, всё суёт в рот и глаза у неё коричневые, как у тебя. А Люба серьёзная, часто обижается и хнычет, у неё глаза серые, как у меня.

Вера прижимала головку сестрёнки к своей и вытаращивала свои серые глазищи, чтобы отцу было легче запомнить. Отец от души хохотал, подхватывал обеих на руки и кружил, бережно обнимая. И это было такое ощущение счастья, что у Веруньки кружилась голова, она вся обмирала и крепко обхватывала своего папку за крепкую и такую надёжную отцовскую шею.

Глава 3

 Село Городецкое Майнского района Ульяновской области считалось по меркам того времени довольно большим и привольно раскинулось среди богатых грибами и ягодами березовых и сосновых лесов . Удивительными были меловые горы, у подножия которых било множество чистейших родников с такой ледяной водой, что ломило зубы от каждого глотка.

Вера любила приходить сюда за этой необыкновенной водой, которую дома не кипятили в самоваре, а пили просто так, вживую. Вои и сегодня с утра пораньше она стоит у родника и с изумлением и восторгом разглядывает причудливые рисунки на отвесной стене довольно высокой меловой горы. Она снимала тапочки и всего на минутку наступала ногами в небольшие лужицы с прозрачной водой рядом с родником. От ног по всему телу шло сладостно – острое ощущение сильной внутренней дрожи. Это стало для неё своеобразным ритуалом, словно от ледяной воды не только ноги, но и всё тело наливалось какой- то новой силой.

Этому её научила бабушка Надя, папина мама, которая говорила ей, будто сказку сказывала: "Водичка эта, девонька, волшебная, она через всю гору прошла, белым мелом очистилась и словно чистыми слезами земли- матушки родником пробилась к людям. Кто ей умоется, добрее станет, от зла и зависти избавится и к людям сердцем повернётся." Она набирала в свои маленькие ладони, бережно подставляя их под бьющую из белой скалы струю, ледяную воду, и ,словно молясь, умывала лицо, шепча при этом что-то особенно ей дорогое.

 Вот отсюда, от этих родников, в 1942 году Верина будущая бабушка , небольшого росточка и худенькая как подросток, однако родившая ещё потом здоровых и красивых пятерых сыновей и двух дочек, собрала узелок и пошла пешком куда-то под Рязань в госпиталь спасать своего тяжело раненного старшего сына, её будущего отца. И ведь дошла, и вернулась вместе с сыном, которого комиссовали по тяжелейшему ранению, и выходила Ванечку, и на ноги поставила, а потом дождалась и первую внучку Веруньку от него. Судьба сохранила ей и мужа, деда Ефрема, немногословного высокого богатыря, который после войны своими руками и дом построил, и корову-кормилицу в этот дом привёл.