Во второй раз русской печкой не обошлось. Вера училась в шестом классе семилетней Городецкой школы, каждый день за 2 километра из дома в Сосновке ходила пешком в школу. Тяжело было идти зимой по снегу в валенках, особенно, когда метель и ветер чуть с ног не сбивают на дороге.

 Пурга началась неожиданно, когда они с одноклассником Витей , перешли овраг, отделявший Городецкое от Сосновки, и вышли в поле. Уже были смутно видны крайние избы Сосновки, но вскоре так потемнело, ветер усилился и почти сбивал их с ног. Злой ветер забирался под Верино пальтишко, из которого она уже выросла, в валенки тоже набился снег, сил почти не оставалось… Витя крепко ухватил её за руку, и какое-то время они ещё шли, как думали, к домам. Наткнувшись на какую-то стену, обессиленные, они присели у этой стены и всё…

 Очнулась Вера в больнице в Игнатовке, на соседней кровати лежал Витька и смотрел на неё испуганными глазами. На них были какие-то балахоны почти до пят, неприятно пахло лекарствами, на щёках Витьки тёмнели пятна обморожения. Обрадованная тётенька в белом халате принесла и поставила на тумбочку суп, поправила одеяло, причитая и охая, рассказала, что они заплутали в буран и вышли к конюшне. Наткнулся на них, уже почти полностью занесённых снегом, конюх с собакой, которая залаяла и стала лапами разгребать снег. В сознание они пришли через сутки, врачи боялись, что не выживут. Ангел – Хранитель не бросил Веру и опять сказал: "Живи, девочка!" И она выжила, переболела крупозным воспалением лёгких, чудом поправилась и в 1962 году успешно закончила сельскую семилетку, незаметно как-то превратившись в высокую стройную девушку с косой до пояса и серьезными серо-зелёными глазами матери, но при всем этом очень похожей на отца. Похожа она была статью и характером и на бабушку Машу, которая в самые тяжёлые времена была рядом с ними, и её скупые рассказы о своей жизни глубоко запали в сердце Веры.

Глава 5 Бабушка Маша 1930 год

Бабушка Маша, мамина мама, сыграла большую роль в жизни главной героини моего романа ( пояснение от автора.).

Мария очнулась рано утром от детского плача, плакал самый слабенький из троих детей Валентин. Ребёнок плакал от голода, в доме не было ни крошки хлеба. В избе прохладно, печь за ночь остыла, а ранняя осень была дождливой и беспросветно серой. Муж Павел уже больше недели не был дома, мотаясь по хуторам с обозом и отбирая у крестьян зерно для голодающего Поволжья. Он вырывался домой на сутки самое большое, привозил немудрёную снедь: муку, пшено, сушёную рыбу и молоко в большой бутылке. Но доходила вторая неделя, а его всё не было.

Перед глазами Марии снова как в страшном сне ясно встала картина её спасения и знакомства с Павлом. 1922 год, вроде бы завершилась страшная гражданская война, начался период мирного строительства, в стране была введена новая экономическая политика (НЭП), направленная на восстановление экономики и стимуляцию частной инициативы. Интеллигенция, считавшаяся неблагонадёжной, массово высылалась или уезжала самостоятельно за границу. Их семья по инициативе матери тоже готовилась уезжать во Францию, но сопротивлялись пока этому отец, донской казак, и двое старших братьев Маши. Их семья считалась зажиточной, мать была родом из купеческого сословия, в своё время получила неплохое домашнее образование, много занималась и с дочерью французским языком, который знала почти в совершенстве.

В этот вечер Маша задержалась на литературном вечере, где выступал модный и скандальный поэт Владимир Маяковский. Ей понятнее и ближе были стихи Сергея Есенина, некоторые из них она запомнила и могла прочитать наизусть. Быстрой походкой, иногда даже переходя на лёгкий бег, она пробиралась между тёмными и опасными домами и подворотнями. Но до её дома было ещё далеко. Вот тогда- то они словно выросли из темноты деревянных ворот перед Машей, эти двое гнусно ухмылявшихся полупьяных парней. Она попыталась перебежать на другую сторону улицы, но один из них ловко ухватил её за косу и сильно дёрнул к себе. Было так больно, что потемнело в глазах, казалось, что коса оторвалась от головы. Маша хотела закричать, но из горла от страха вырвался только сиплый хрип. Наслаждаясь беспомощностью жертвы, бандит приблизил свою красную пьяную рожу к её лицу и, обдавая запахом стойкого перегара и вонючего рта, спросил: "Развлечёмся, барышня, ишь какая чистенькая да сдобная? У меня такой ещё не было". Не выпуская из рук её косу, резко и сильно потащил Машу в подворотню. Вот в этот момент она завопила изо всех сил и стала колотить его, куда могла попасть своими кулачками. Второй был так пьян, что просто стоял, привалившись к дверце ворот.