Затем все участки были розданы людям, всем, и русским, и молдаванам, и евреям, всем.

Одним из охранников нового дачного поселка был молдаванин уже преклонного возраста из соседнего молдавского села. С виду он был сама добродетель, угощал всех вином, молдавской брынзой, свежими помидорками и огурчиками. Но на деле, как только дело доходило до какого-то конфликта, проявлялся его скверный характер националиста. Любая неприятность в его понимании означала лишь то, что в ней виноваты русские. Не уродилась пшеница виноваты русские, побило градом виноград, тоже русские поспособствовали, даже заразившись венерической болезнью от молдаванки с Кишинева – опять виноваты русские.

Миша даже был свидетелем как он кричал, что всех русских надо убить, выгнать из Молдавии и все равно убить. К сожалению, русские еще не понимали, что это не шутки, что все всерьез. Еще имея силу, единую страну можно было все изменить, тем более не все, далеко не все молдаване тогда еще были националистами, еще можно было все изменить. Но русские только смеялись и думали, что такие молдаване как тот охранник просто дурачки и боятся их не стоит.

Один Миша не дремал, он следил за охранником. Тот любил, выпив молдавского вина в теплое время года постелить фуфайку на лавочку, стоящую под деревом, поспать на свежем воздухе. Миша, говоря тихонько, – «ну гад, получишь ты сейчас за русских», – пока молдаванина не было на месте, подкрался к его лежанке и напихал очень острых колючек веток акации в фуфайку националиста.

Через какое-то время, Миша, играя у себя на даче с солдатиками услышал злобный крик молдаванина, – «сволочи русские, негодяи, я вас достану».

Миша, громко рассмеявшись побежал докладывать родителям о своей проделке.

Жаль, но один Миша не мог спасти республику от кровавого национализма.

Приближались девяностые годы. Разгул национализма продолжал набирать обороты. Родители Миши стали искать возможность уехать, они понимали, что ничего хорошего их не ждет в Молдавии. Попытки вернуться в Россию не увенчались успехом, так как страна уже практически не существовала, и никто из России уже не хотел ехать в очаг напряженности, которой стала некогда солнечная Молдавия.

Удалось найти обмен в город Дубоссары на левый берег Днестра, где местным людям удавалось сдерживать натиск национализма. Председатель сельсовета в Вадул-луй-Водах прямо сказал родителям Миши, когда те спрашивали разрешение на обмен жилья и переезд, – «повезло вам русские, что из Дубоссар надо забрать нашего человека, а то бы вы пешком, с одним чемоданом убегали отсюда в свою Россию».

Действительно, человек из Дубоссар, с которым происходил обмен жильем, был националистом, он один из немногих жителей Дубоссар, будучи молдаванином по национальности, ходил с румынским триколором по городу и кричал националистические лозунги.

Так что семье Миши где-то повезло, не смотря, на то, что они отдали свою великолепную трехкомнатную квартиру в новом доме в Вадул-луй-Водах и переехали в двухкомнатную в довольно стареньком четырехэтажном доме в Дубоссарах.

Сам город и местность вокруг него была не так красива, как в Вадул-луй-Водах, но тоже понравилась мальчику.

Как высказался В. Кочергин – «Дубоссары – древнейшее поселение. Оно возникло задолго до того, как стало известно в литературе».

В окрестностях города и в районе обнаружено свыше 150 памятников археологии, среди которых скифские курганы (в 1980 г. в одном из скифских захоронений обнаружена золотая гривна весом 815 гр. вождя скифского племени), памятники Трипольской и Черняховской культуры, раннего средневековья.