– Уйди! – придерживая одной рукой кружку, я оттолкнула его, не позволяя подойти. Девушку судорожно затрясло, она захрипела, повалилась набок.

– Ей плохо. – Макс потянулся к ней. И снова пришлось отпихнуть его.

– Уйди, я сама разберусь. Ты плед нашел?

– Нет! – заорал он.

– Так иди и найди!

Рьяный защитник мною обиженных развернулся и, пнув попавшуюся под ноги ветку, размашисто зашагал прочь. Я не понимала, то ли он, и правда, так сильно успел привязаться к девушке, то ли тьма мастерски находила его слабые стороны.

Шаги отдалились, и я вернулась к Маше.

– Ты как?

– Плохо, – выдохнула она. – Внутри все горит.

Ее взор прояснился, голос стал слабым. Что-то в ней снова изменилось. А ведь, по сути, мы не знали настоящую Аркову! Какой она была, до того как попала под влияние Руслана? Он мог манипулировать ею уже в тот день, когда они пришли в магазин.

– Ты терпи, ладно.

– Холодно…

– Знаю. Макс найдет плед, тогда станет теплее. А сейчас двигайся ближе к огню.

Она чуть повернулась, но и только. Видимо, силы оставили ее окончательно. Так и замерла пятой точкой вверх. Пришлось самой подтянуть ее вместе с ветками, а потом еще и подтолкнуть, чтобы улеглась. В какой-то момент я оказалась слишком близко к ней. Она вдруг приподнялась, посмотрела на меня, до мороза по коже жутко, и прошипела потусторонним голосом:

– Убийца!

– Конечно, – кивнула я. – Глупая, думала так просто будет? Ложись давай нормально.

На удивление, она сразу расправилась и притихла, закрыв глаза.

Я села и устало опустила плечи, но расслабиться не получилось. Из сумки разлился свет, пришлось снова доставать книгу, а когда выяснилось, что Источник требует повторить процедуру, идти за водой.

– Маш, надо еще выпить. – Я опустилась рядом с ней.

– Нет. – Она замотала головой.

– Надо. Иначе все зря будет. Пей. – Приподняв ее, я поднесла кружку к губам. Девушка сделала глоток и еще один, а потом простонала и, стиснув зубы, выгнулась дугой. Я поспешила прижать ее к себе и заставить выпить еще, после чего уложила и провела рукой по волосам: – Молодец.

Маше становилось все хуже. Ее заметно корежило: выгибало под неестественным углом пальцы, сводило скулы. В такие мгновения она тихо выла или даже скулила. А после умолкала, вдруг начинала трястись и сворачивалась в клубок, пытаясь согреться. А мне и помочь было нечем. Макса совсем где-то пропал. Но когда ожидание слишком затянулось, и я позвала его, сразу откликнулся. Видимо, ждал неподалеку, чтобы снова не сорваться.

– Как она? – Он протянул мне плед.

– Плохо. Но она борется.

Девушка металась и бредила весь день. Почти каждый час Источник требовал проводить обряд очищения, но лучше не становилось. Ближе к вечеру Маша уже начала взывать к помощи и сочувствию, но только Макса. Иногда жалобно, иногда требовательно, а когда увидела новую вспышку Источника, заплакала горючими слезами.

– Максим, останови ее. Я больше не могу. Умоляю… спаси меня… умоляю…

– Я не могу смотреть, как она мучается. – Он сжал пальцы в кулаки и опустил голову.

– Значит, не смотри, – спокойно сказала я.

– Ну как ты можешь быть такой бесчувственной, когда человеку плохо! – возмутился он.

– И что ты предлагаешь? Добить ее, чтоб не мучилась?

– Ты…

Он не успел договорить, Маша вдруг дико закричала. Мы подскочили одновременно, но только я торопилась не к девушке.

– Пусти! – закричал он, пытаясь оттолкнуть меня.

– Максим, – взвыла Аркова, – умоляю…

Зло глянул на меня, он подался вперед. Мне больше ничего не оставалось, кроме как выплеснуть содержимое кружки ему в лицо. Макс замер, захлебнувшись воздухом и водой.

– Полегчало?