– Может быть, теннис? – неуверенно предложил он.

– Теннис не годится, – отверг версию политтехнолог. – Предыдущий мэр любил после коньяка по корту шататься. Злые языки могут обвинить, дескать, прогибался перед алкашом. Нет, теннис нам определенно не подходит!.. А как вы относитесь к восточным единоборствам, Велимир Велимирович?

Луноликов хотел было сказать, что поддерживает все мужественное. Но тут ему живо представилось, как чужая пятка бьет его в скулу, и он молча пожал плечами.

– Вы не бойтесь, бить вас никто не станет, даже наоборот, – Хомяков словно прочел его мысли. – Правда, придется немного потренироваться, чтобы прилично выглядеть перед камерами… Думаю, дзюдо нам вполне подойдет. Спорт аккуратный, все в белых кимоно, друг друга осторожно укладывают на татами. Ну как, Велимир Велимирович, согласны быть дзюдоистом?

– Ну, если аккуратно и осторожно… Так и быть, – Луноликов вздохнул так, словно ему предстояло шагнуть в бездну.

– Остаются детали: гардероб, косметолог, стоматолог, фотограф и прочие мелочи, – заключил Хомяков. – Через три месяца вы должны очаровать всех женщин Абсурдинска. Ну, или хотя бы большую часть.

Началась работа по обновлению Луноликова.

Несколько месяцев спустя Луноликов не узнавал себя в зеркале. Ему определено нравилось перерождение. Казалось, что его наконец-то заметили и оценили по заслугам: теперь-то он именно такой, каким всегда был в мечтах! Сильный, ловкий, умный и чертовски неотразимый. Правда, внутри он ощущал себя по-прежнему. Ему постоянно мерещилось, что кто-нибудь из сильных мира сего вот-вот сунет ему свой портфель и хлопнет по загривку: тащи, дескать, Велимир, до машины!

– Ничего, со временем все забудется, – убеждал себя Велимир, разглядывая холеную рожу в отражении.

Имидж получился шикарным. Даже Хомяков, втайне не веривший в свои силы, вынужден был это признать. Еще бы! Репетировался каждый шаг, каждый жест, потому что, когда Велемир проявлял самодеятельность, в нем тотчас просыпался подобострастный чиновник. Что и говорить, Хомяков вкладывал душу в свое произведение. Тем не менее Луноликов с трудом входил в новый образ героя отечества.

Хомякову то и дело приходилось устраивать фотосессии: на коне, в акваланге, в танке и на капитанском мостике, с котиками и собачками, с удочками и с ружьем – везде Луноликов выглядел бравым и спортивным, нежным и брутальным, настоящей мечтой одиноких теток средних лет и старше!

Глядя на его качественно отретушированные фотографии, абсурдинские дамы едва сдерживали вздохи и по-черному завидовали мэрше до развода.

С годами Луноликов вошел во вкус позирования. Ему понравилось вставать «рабочей стороной» к камерам, он знал, в каких позах он особенно брутален и эффектен, и мог сам давать желающим мастер-классы, если бы захотел.

Судьба на много лет связала Хомякова с Луноликовым. Теперь Вова Хомяков имел постоянное удобное кресло в уютном кабинете и непыльную должность при хорошем окладе. Однако его настоящей обязанностью было поддержание имиджа Луноликова, созданного им же.

И Хомяков старался. Каждую неделю он придумывал что-нибудь эдакое, что заставляло женскую часть Абсурдинска млеть от восторга и горой стоять за своего мэра.

Велимиру нужны были соратники. Разумеется, у него были друзья по ресторану, были исполнители, готовые на все – хоть портфель поднести, хоть морду набить. Надежные друзья, удобная команда – что еще надо чиновнику!

Однако градоначальнику, ставшему таковым под покровом ночи без особого народного волеизъявления, требовалось куда больше – соратники и единомышленники в массах. Много соратников! Которые души бы не чаяли в своем хозяине.