Вова Хомяков абсолютно не соответствовал своей фамилии. Внешне. Он был чернявый, щуплый и шустрый, имел глаза-бусинки и всем своим видом напоминал больше крысу или мышь, чем увальня-хомяка. И если что-то плохо лежало, или имелась возможность что-нибудь отжать без последствий, Хомяков никогда не проходил мимо.

Жизнь била его о номенклатурные скалы: он то занимал какое-нибудь чиновничье кресло, то его вымывало оттуда для руководства бюджетным учреждением города, потом течением заносило в городскую думу, а после снова швыряло в подведомственные конторы. Однако при такой неспокойной жизни Хомяков ни разу не выпал из поля зрения начальства, всегда был под рукой и готов к услугам. К тому же он писал стихи, пел и сочинял песни, за что был особенно ценим на высокопоставленных пьянках.

Когда и при каких обстоятельствах открылись в Хомякове таланты политтехнолога, доподлинно неизвестно. У велимирова предшественника он не раз числился в предвыборных штабах, но чаще отвечал за культурно-развлекательную программу. Однако когда встал вопрос о необходимости политтехнолога, для нового мэра Хомяков почему-то оказался весьма кстати. Серьезные люди замолвили за него словечко, дальше выяснилось, что он неоднократно помогал очень ответственным гражданам по части пиара и вообще, талант, одним словом.

Его заранее предупредили, чтобы с глупостями и расспросами не лез, дабы не позорить похлопотавших за него покровителей, а сразу вносил свои грандиозные предложения. Также не забыли упомянуть, что станет с ним, с Хомяковым, в случае провала.

При помощи коньяка, к которому его приучил бывший мэр, и других стимулирующих средств Хомяков в считанные дни представил Луноликову его новый образ.

– Образ мы будем выстраивать на предпочтениях основной части электората… – начал он свою речь перед Велимиром со товарищи. – Кто у нас активнее всего голосует?

– Женщины? – подал голос кто-то из присутствующих.

– Именно! – торжественно подтвердил Хомяков. – И не просто абы какие женщины, а старшего и пенсионного возраста. Нужно в первую очередь очаровать этот сегмент.

Велимир поморщился. Он предпочел бы очаровывать молодых длинноногих дев, обещая им золотые горы или, на худой конец, работу в качестве сексуальных секретарш – как пойдет. Однако Хомяков объяснил, что после соблазнения старшей части женского населения Абсурдинска «секретарши» начнут пачками сыпаться к ногам Луноликова без каких-либо обязательств с его стороны. Велимир согласился потерпеть.

– Нам нужна легенда! – объявил Хомяков. – То есть, красивая биография. Вы, Велимир Велимирович, в качестве кого начали свой трудовой стаж?

– Ой, да ничего особенного… ну, завклубом.

– Да, завклубом не прокатит… – Хомяков на несколько секунд задумался и воскликнул:

– О’кей, под маской завклубом вы выполняли особо секретное задание!

Луноликову понравилось.

– Но этого мало, – продолжал развивать мысль Хомяков, – нужен образ бравого супермена, этакого мачо.

– Ну уж… – Велимир потупил глаза. Его еще никто не называл мачо. Даже бывшая жена была о нем более скромного мнения. Он вдруг ощутил, что кресло мэра действительно дарует ему некие суперспособности.

– Да-да, – подтвердил Хомяков, – мы сделаем из вас героя и надежду Абсурдинска. Вы станете символом этого города. Надо выбрать какой-нибудь вид спорта. Потому что каждый успешный политик непременно должен заниматься спортом. Вы занимались каким-нибудь спортом?

Луноликов задумался. Ему хотелось назвать что-нибудь мужественное и аристократичное, достойное супермена из Абсурдинска: конный спорт или хоккей. Однако при упоминании о спорте ему на ум не приходило ничего, кроме бадминтона под шашлыки.