– Да. В город.

Никитка, как приросший, стоял рядом. Ирина хотела отправить его в комнату, но участковый вмешался:

– Пусть останется, – и, словно кувалдой по столу, обрушил свой первый вопрос: – Когда вы в последний раз видели сына ваших соседей Новосельцева Антона?

«Что-то с Антоном? О, Господи!»

– Вчера, – ответил Никитка.

– В какое время?

– Днём.

– Где ты его видел?

– Здесь.

– Он приходил к вам?

– Да.

– Чем вы занимались? – полицейский был предельно терпелив и осторожен, как ищейка, идущая по едва уловимому следу, который в любое мгновение может оборваться.

– …Ничем, – Никитка осип от волнения.

– Он приходил подстригаться. Перед выпускным. У него вчера выпускной был, – торопливо пояснила Ирина и взмолилась: – Да скажите наконец, что случилось?

– Пропал парень. После выпускного не вернулся домой.

Часы над столом показывали шесть вечера. Прошли уже целые сутки.

– Его родители сказали, что он дружил с вашим сыном и часто бывал у вас, – продолжал участковый. – Вы не замечали ничего подозрительного в его поведении в последнее время? Он не говорил, что хочет поехать куда-нибудь?

Ирина ничего такого не помнила и с надеждой посмотрела на Никитку. Тот испуганно замотал головой.

Участковый спрашивал и спрашивал.

– Он рассказывал об отношениях с родителями? Может, у них был какой-нибудь конфликт недавно? Может быть, у него были проблемы в школе? У него не было девушки, с которой он мог поссориться? Он никогда не заговаривал о суициде?

Ни на один вопрос Ирина с сыном не смогли дать вразумительного ответа. Участковый записал их скудные показания и ушёл, оставив номер телефона на случай, если что-то вспомнится, и жуткую, пробирающую до костей тишину.

Никитка сел на его место и понуро опустил голову.

– Ты точно ничего не знаешь? – строго кольнула его взглядом Ирина.

– Говорю же: не знаю! – буркнул он.

Ирина опустилась на табурет напротив сына. За спиной громко гудел холодильник. Часы чёткими хладнокровными ударами отсчитывали: «Ан-тон, Ан-тон…»

Что с ним могло случиться? Он должен был вернуться домой сразу после торжественной части. В клуб с одноклассниками не собирался… И тут Ирину пронзило воспоминание: вот он сидит на стуле перед зеркалом, обёрнутый парикмахерской накидкой. Светло-русые, жёсткие волосы непослушно топорщатся на макушке, свисают на уши. Со спины ему не дашь пятнадцати. Ирина берёт в руки расчёску и встречается с его зелено-карими глазами в зеркале. Их выражение неожиданно пугает её, она отдёргивает взгляд и спрашивает у мелких веснушек, едва-едва проступающих на его носу:

– Как будем стричься?

– Как-нибудь, – говорит он. – Мне всё равно.

– Полубокс пойдёт?

Он кивает и добавляет ворчливо:

– И зачем придумали эти выпускные? Как будто нельзя просто отдать аттестаты и всё.

– Как зачем? – не соглашается она. – Вы шли к этому девять лет, это итог пути, он должен стать памятным. Тем более, некоторые ребята уйдут из школы.

– Я бы тоже ушёл, – вздыхает он.

Она выбирает подходящую насадку для машинки и прежде, чем включить, снова цепляется за его взгляд в зеркале. В нём столько страдания, бездонного и откровенного, что у неё снова не хватает сил его выдержать.

– А вы не пойдёте к нам на выпускной? – вдруг спрашивает он.

– Я? – удивляется Ирина. – Как-то не собиралась…

…Воспоминание растеклось в груди тупой болью. Это надо же быть такой слепой! Ведь он так смотрел, потому что пытался что-то сказать ей! Может, он тогда уже знал, что не вернётся вечером из школы? Зачем-то же он спросил, пойдёт ли она на выпускной.

2.

Антон появился в их семье прошлой осенью. Именно так: в семье. Ирина хорошо помнила тот день. Солнце поливало мир ласковой грустью, и весь дом был наполнен спокойным, золотистым, как вода в пруду, воздухом. Она приготовила обед и ждала Никитку из школы. К её неудовольствию, он пришёл не один.