После нескольких лет непрерывной медитации произошло событие, показавшее, что Миларепа полностью развил уровень сознания Любви. Один раз мимо его пещеры проходили охотники, которые просто забавы ради несколько раз подняли его ослабевшее тело и бросили обратно на землю. Миларепа начал плакать, но его слезы были вызваны не болью, а искренним состраданием к этим жестоким людям. Он сказал, что ему очень жаль охотников и что у него нет намерения проклинать их. Позже он узнал, что охотники были арестованы и наказаны "Божественным правосудием".
Несколько лет спустя Миларепа рассказал о сильных духовных радостях, которые он испытывал. Он также начал развивать сверхъестественные способности, которые достигли кульминации в том, что он смог летать по воздуху. Это признаки стадий Блаженства и Просветления.
Из биографии Миларепы не совсем ясно, когда именно он достиг просветления – точки, в которой он добился полного любовного единения с Божественным. Однако после своей смерти Миларепа демонстрировал признаки, которые в тибетском буддизме считаются свидетельством полного просветления. Появилось множество необычных радуг, а дух Миларепы явился многим его ученикам. Его труп начал уменьшаться, пока не стал размером с восьмилетнего ребенка. В подобных случаях тело просветленного человека уменьшается до полного исчезновения. Но ученики Миларепы были настолько заинтересованы в сохранении реликвий, что быстро кремировали его, прежде чем его тело успело полностью исчезнуть.
Глава вторая – Как создавалась модель Лестницы в небо
Благодаря моей деятельности в качестве консультанта-нарколога, психотерапевта и учителя буддийской медитации, а также в ходе работы над собой я заметила, что разные люди нуждаются в совершенно разных и противоречивых формах помощи. Эта ситуация долгое время сбивала меня с толку. Например, мое обучение психотерапевтической эмпатии, когда я работала с наркоманами, которые были на грани самоубийства, не помогало. Эти люди крайне нуждались в конфронтации или даже в строгом наблюдении, чтобы не дать им погубить своё здоровье и разрушить свои семьи.
Еще одним запутанным противоречием были духовные книги, которые я читала, чтобы ослабить моё эго. А в работе с женами алкоголиков я делала прямо противоположное – пыталась укрепить их эго, чтобы они смогли освободиться от домашнего насилия и жестокого обращения. Кроме того, я поняла, что и мое собственное эго нуждается в укреплении, и задалась вопросом, не приносит ли медитация по освобождению от эго, которую я практиковала, больше вреда, чем пользы.
К моему сожалению, мне стало понятно, что многие виды терапии поддерживают в клиентах парализующий менталитет жертвы, вместо того чтобы помочь людям оставить свои проблемы позади. Я задалась вопросом, почему так много терапевтов считают, что важно конфронтировать клиентов с их болезненными чувствами, а не избавлять от них? С другой стороны, я видела, что позитивные техники, такие как проговаривание про себя оптимистичных аффирмаций или вообще попытки мыслить жизнерадостно, на самом деле не решают глубинные проблемы людей и часто вызывают еще большее внутреннее сопротивление.
В те годы я определенно не воспринимала жизнь как игру и очень хотела, чтобы кто-то наконец объяснил мне несколько правил игры.
Несколько лет спустя, став буддийской учительницей, я испытала приятный сюрприз, когда начала преподавать медитацию Дзогчен. Эта медитация знакомит людей с блаженством, присущим нашей истинной природе. Хотя этот подход считается продвинутым, я с радостью обнаружила, что почти все мои медитирующие ученики быстро получили свои первые впечатления со стадии сознания Блаженства. Это происходило даже тогда, когда они несли на себе тяжелое бремя психологических проблем.