«Отец служил в том же театре, которым руководит его отчим, живущий с его матерью в гражданском браке к тому времени.»
«Не пересказывайте мне биографический диск, я помню основное, вы же должны были его заучить, Т-1318. Вернемся к вашим основным и, на мой взгляд, наглым ошибочным действиям внутри объекта наблюдения. Как бесстрастный субъект микроскопического масштаба вы должны были выступить всего лишь наблюдателем. Повторяю, наблюдателем и не больше. Не экспериментатором, а бесстрастным и безучастным наблюдателем! А вместо этого что вы делаете? Вытаскиваете из подсознания ребенка психосоматическую врезку матери, вплоть до характерных фонем с глубоко развитым фоном ненависти к бывшему супругу (это у них было очень принято в СССР вплоть до рефлекторных реакций, хотя по моим сведениям это было принято у всех разведенных женщин со времен древнего Вавилона, как то не любить своих бывших мужей). Хотя, впрочем, я здесь наверное делаю ошибку. Наверное, в древнем Вавилоне мало кто разводился. Словом, со времен существования института брака и развода женщины всегда вели себя так. Дальше вы развиваете в ребенке параллельно два плана сознания: план сознания его матери плюс план сознания ребенка в ускоренной версии развития. Дальше вы начинаете играть в то, что называлось у них тогда «пинг-понг». Это была вообще-то спортивная игра, но вы перевели ее на уровень поля сознания, вы играли в пинг-понг его мыслями. С одного плана сознания вы перескакивали на другой, и мысли не поспевали. То есть вы загнали ребенка в тупик, сделали из него свою собственную ментальную лабораторию для собственного развлечения и одновременно фитнес-зал, как это у них называлось чуть позже. Вы развлекались, перескакивая с одного плана сознания на другое. А? Что Вы делаете далее? Вы внедряете в него не по-детски упорное присматривание к отцу. Вам-то понятно, что отец – это устаревшая функция, а ему это непонятно. Вы заставляете его выступать фактически секретным агентом матери в той виртуальной игре, которую она ведет с бывшим супругом. Еще раз повторю: вам захотелось просто внедриться в эти старые виртуально-ментальные игры, которые были отменены на Земле более чем пятьсот двадцать лет назад. Правда, роль отца и матери тогда еще номинально сохранялась. В течение этих ваших игр зарегистрировали несоразмерно большой выброс адреналина в кровь. Но это был не адреналин мальчика, это был ваш синтетический адреналин. Хорошо, что подсознание тогда работало крайне примитивно, а если бы оно работало на пяти или пятнадцати планах, как у нас сейчас? Если бы уровень IQ мальчика был хотя бы уровнем наших ассенизаторов, он, конечно, понял бы, что речь идет не о его собственном адреналине. К счастью, он это не зарегистрировал, записали это лишь наши приборы.»
«Что теперь?»
«Вы нарушили положение о неучастии в жизни объекта. Размер штрафа Вы знаете, и там, где Вы должны были наблюдать простые идиллические моменты: форму и цвет предметов, форму и цвет пятен, форму и цвет лодки и так далее, улыбку отца, его мимические реакции без каких-либо оценочных определений, вы обнаглели. Как склочный персонаж того времени, вы все анализировали, разбирали по полочкам, смеялись и даже выдавали диагнозы. Вы еще ухитрились в течении двух минут заняться доисторической системой слива воды под названием «унитаз» и более того поставить подопытный объект под названием «отец» в один образный ряд с унитазом, что даже и тогда показалось бы оскорблением, за которое – цитирую старый документ – «и по морде съездить стоит». Далее Вы плохо запомнили пейзажи берегов Кубани, в вашем ментально-зрительном описании они даже не удержались, Вы же запомнили только уплывшую лодку. Что за избирательные ментальные операции, достойные лишь жителя двадцатого и двадцать первого века, но никак не более поздних веков! И вот что вы сделали с заданием, а? Вы взяли и неожиданно катапультировали себя в его будущее, где он вместе с вами присутствовал на какой-то детской площадке в момент признания его друга Ромки в конкретном предательстве: в том, что он чуть не увел его бывшую девочку, которая будет у него в будущем. Посмотрите его биодиск! Позже ребенок уже вырос, женился, родил детей, ну и все остальное, что полагалось смертным индивидам. При чем тут эта юношеская история? Питер, балетное училище, бред. А мы просили вас не просматривать биографический диск дальше данной поездки в Краснодар 22 июня 1980 года. Кто такой Ромка для него в те времена? Ответ: никто. Он познакомится с ним в пионерлагере «Космос» ровно через год, а девочка, которая вроде бы изменит ему с Ромкой, младше его на два года, и на тот момент ей и вовсе семь лет. Зачем были нужны эти ускорения и антиципация, которую мы используем только при работе с мозгом тиранов или будущих клинических преступников? И потом что это за стиль мгновенной фиксации? Вы развели какую-то литературу. Вы что, Флобер, Толстой, Пьецух? И потом это что, романы Тургенева или «Повести Белкина» в пересказе Зощенко и Аверченко? Вы видите, как я прекрасно знаю эту древнюю и весьма подробно-занудную литературу, которую, к счастью, тоже смогли отменить в конце двадцать первого века. Откуда у вас такая тяга к влипанию в красоты слога и в словесно-образную эклектику? «Река в этот момент не очень широкая» или там «не очень бурная» – мне надо перемотать, чтобы этот момент вспомнить. Чувствуется параноидальный стиль советской литературы вроде Шолохова, Леонова. А при этом вы пользуетесь словами, которые совсем не употреблялись в СССР в 1980-м году. В частности, слово «лузер». А потом это упоминание спектакля его отца! Мальчик был на нем ровно через два года, а не в этот же приезд. К тому же, ему они очень понравились…»