Хотя и мне случалось влюбляться, как без этого. Бешено. И взаимно. Но родители выбрали другую. И правильно сделали. Та и так двадцать пять лет была моей. Мужу изменяла – значит, и мне бы рога наставила, окажись я на его месте. А жених дурак был, даром что мой приятель. Узнал, что невеста – не девочка. Прибежал ко мне, вопил: «Люблю ее!» А я ему – «Что орешь? У меня через два дня своя свадьба. Хочешь расстроить – не получится. Предупреждали же – не суй нос туда, куда другой хрен сунул». Он заплакал и ушел. Духу не хватило от нее отказаться. Она потом больше со мной жила, чем с ним. Моей жене подарки носила, чтобы та не злилась. И супруга их принимала – знала, что пока я обязанности по дому выполняю, мне и слова поперек сказать нельзя. Этим хороши наши законы. Если жена сболтнет лишнего, можно дать по е. у, и ее же братья меня поддержат. Так и прожили душа в душу. Сына вырастили. Я ему тоже невесту подыскал. Тихую, скромную. Надеюсь, и он дочерей правильно воспитает.

Шесть утра. Жара еще не навалилась на остров, но белые ночные мотыльки уже попрятались в кроваво-красной траве солянке. На холм возле моря въехал старенький мотоцикл «Урал» с проржавевшей насквозь коляской и зацепом для байды. Сама лодка тихо покачивалась на волнах, но водитель и его спутник не спешили.

– На рассвете мотоциклы шумели, а теперь на берегу ни одного, – засомневался высокий рыбак, заросший черной щетиной.

– Моряна поднимается. К восьми встанет, – просипел из коляски седой дед в огромной выцветшей кепке над крошечным темным лицом.

– Это не ветер, а пыль для моряков, – отмахнулся верзила. – Ступай вперед и посмотри, не видно ли чего.

Сам он достал бинокль и впился взглядом в горизонт.

– Вроде чисто, – доложил седой, пришлепав с мелководья в мокрых сандалиях.

– Не видел я раньше этого корабля, – щетинистый махнул биноклем на север, где темнело еле различимое пятно.

– Тут каждый день новый, – пожал плечами старик. – От ветра прячутся. Покурим?

Сигареты давно погасли, а моряки еще медлили на холме. Наконец высокий решился.

– Быстро сделаем круг и вернемся.

Мотоцикл въехал в море и остановился метрах в пяти от берега. Рыбаки взяли с двух сторон канистру с топливом и зашагали вперед. Вскоре байда рванула с места и растаяла на горизонте.

Самым живым существом здесь кажется песок. Он со змеиным шипением вьется по тропам, вздымается вверх в безумном танце, расчетливо ведет долгую осаду и берет приступом улицы столицы Дагестана. Ведь остров Чечень – это тоже Махачкала, границы которой простираются вдоль моря к северу на сто с лишним километров.

В конце XVI века на западном побережье Каспия начали селиться терские низовые казаки. Их называли громко – казачье войско. В действительности же это были небольшие ватаги отчаянных людей, которые занимались охотой, рыбалкой и «молодечеством» или, проще говоря, пиратством. В утлых дощаниках и стругах они выходили в море грабить купеческие корабли. Острова были для пиратов неплохой базой с естественной защитой от горцев, не слишком довольных буйными соседями. В Смутное время сюда сбежали от воеводы Головина четыре тысячи бойцов. Ни рыба, ни купцы такую толпу прокормить не могли, а потому они быстро перебрались на Волгу, где и были увлечены, по выражению летописца, в коловорот смутного времени. В 1722 году, направляясь к Дербенту, Петр Первый оставил на острове часть флота. И хотя климат здесь был столь суров, что сюда в XIX веке ссылали, как на Сахалин, со смутных времен на каспийской Тортуге не переводились рыбаки-старообрядцы. От них на кладбище сохранились каменные астраханские надгробия – рядом с недавними небесно-голубыми крестами. Они-то и назвали остров позабытым ныне русским словом, означающим корзинку для рыбы. И немудрено – осетры, каспийский лосось и кефаль на Чечене водились в изобилии. В советские времена тут процветал колхоз-миллионер. Старожил острова дядя Вова показывает выцветшие фотографии. Он сам, еще молодой, стоит в пыжиковой шапке и тельняшке рядом с кавказцем в кепке-аэродроме на фоне памятника усатому революционеру Ермошкину и клуба – одного из самых роскошных в Дагестане. Дядя Вова похож на типичного неунывающего моряка из мультфильмов – красный нос картошкой, щетка рыжих моржовых усов, лукавый прищур.