С укрупнением колхозов из Потеряева Кошкина перевели во вновь созданный колхоз «Советская Россия» – хозяйство разбросанное, собранное из многих мелких колхозов, успехами не блиставших. Двадцать километров разбитых, труднодоступных дорог отделяли его от райцентра.

Но и в этом хозяйстве Кошкин не потерялся. Сумел добиться уважения и веры у колхозников.

История эта произошла давно, но в районе ее помнят хорошо. Кошкин тогда крепко не поладил с секретарем райкома Портновым. Секретаря избрали депутатом по их избирательному округу. И понятно, что в наказах избирателей были самые жизненные проблемы колхоза – стройки, дороги. Но срок прошел, а наказы так и не были выполнены. И когда секретарь вновь приехал на выдвижение, Кошкин открыто с трибуны выразил ему недоверие, предложил колхозникам выдвинуть своего кандидата, который бы смог постоять за их интересы.

Случай был беспрецедентный. И, конечно же, Кошкина постарались из председателей убрать. Долго тянулась эта тяжба. Общее собрание колхозников не отпускало председателя, не принимало нового. Собираться приходилось не раз, пока сам Кошкин, измученный этой борьбой, не попросил колхозников отпустить его. Но и на этом дело не кончилось. Были потом письма в высшие инстанции за сотнями подписей колхозников, однако, как говорится, паровоз уже ушел.

Так переквалифицировался Александр Иванович в прорабы.

После Кошкин был бригадиром в колхозе «Шексна», возглавлял центральную бригаду. Свои же колхозники, мечтавшие распахать с ним Имаю, так и не дождались его. Впрочем, недолгое его возвращение в Потеряево было. Наверное с год отработал он в родной деревне, но семья, напуганная неперспективностью Потеряева, не захотела возвращаться домой. И после долгих семейных неурядиц, вынужден был знаменитый потеряевский председатель перебраться поближе к районным перспективам.

Таких руководителей кошкинского склада было немало. Осталась о них добрая память в народе, Да передаваемые из уст в уста истории, которые, обрастая новыми деталями, становятся уже легендами.

Три легендарные личности были в районе. Три фронтовика, три богатыря, которые не только физически были крепки, но и головы имели светлые, и характеры независимые.

Это Иванов, Кошкин, Громов…

Фамилию эту – Громов – я впервые услышал на районном празднике Труда, ежегодно проводимом на ипподроме после посевной в Шексне.

Главным событием этого праздника были конные соревнования, бега, на которых мы все болели за нашего жеребца Маяка. И вот на этих бегах произошло событие, которое потрясло всю многотысячную толпу народа, собравшуюся на праздник.

Во время главного забега рысаков, выставляемых каждым колхозом, из качалки выпал наездник из Сизьмы. Лошадь понеслась далее одна. В это время из толпы из-за ограждения выскочил здоровенный мужик, он бросился вслед за лошадью, догнал ее, ловко заскочил в качалку. Дальше творилось что-то невообразимое.

Жеребец из Сизьмы под управлением нового седока легко догнал соперников, обошел их и финишировал под рев народа первым.

Этим седоком оказался председатель колхоза «Путь Ленина» из Сизьмы Михаил Павлович Громов.

Отец Громова был крепким хозяином. После революции он вышел из сельской общины и поселился в лесу, на берегу речки Сизьмы в урочище Крутом.

Скольких сил ему стоило расчистить от леса пашню, луга, пастбища, чтобы жить самостоятельно, со вкусом, по собственному разумению.

Однако, порадоваться пришлось недолго. И в глухие сиземские края добралась коллективизация. Пришлось оставить единоличное хозяйство, и войти в колхоз, чтобы не попасть в кулаки и не загреметь на лесоповал.