– Ты уверен, что нам сюда? – спросила Глаша.

– Уверен настолько, насколько можно быть уверенным в этом городе.

Они двинулись вдоль стеллажей. Вадим внимательно вглядывался в лица – среди них мог оказаться кто угодно: бывшие коллеги, враги, наёмники, просто выжившие.

У дальней стены стояла женщина в длинном плаще, закрывающем почти всё тело. Она держала в руках планшет, на экране которого мерцал тот самый символ Феникса.

– Лисицын? – спросила она, не поднимая головы.

– Да.

– Я ждала вас.

Вадим напрягся, но женщина жестом предложила не волноваться.

– Я библиотекарь Архива-42. Клюев передал мне кое-что для вас.

Она протянула ему конверт, запечатанный всё тем же воском.

– Внутри – координаты следующей точки и часть ключа к расшифровке протокола Феникса. Но будьте осторожны: за вами следят не только глитчеры.

– Кто ещё?

– Те, кто называет себя Хранителями. Они хотят запустить протокол, но не для спасения, а для контроля.

Вадим кивнул, убрал конверт во внутренний карман и хотел уже уйти, но библиотекарь задержала его за рукав.

– Не доверяйте даже тем, кто кажется надёжным. Здесь все играют свою игру.

– Я давно это понял, – устало улыбнулся Вадим.

Они с Глашей вышли из архива, стараясь не привлекать внимания. На улице уже светало, но город всё ещё был полон теней.

– Глаша, проверь содержимое конверта.

– Внутри флешка и листок с набором символов. Похоже на часть пароля.

– Сможешь расшифровать?

– Попробую. Но потребуется время.

– Тогда идём. Здесь задерживаться опасно.

Они свернули в переулок, где когда-то работала кофейня – теперь там жили только крысы и редкие уцелевшие автоматы с газировкой. Вадим сел на перевёрнутую урну, достал из рюкзака остатки сухого пайка.

– Глаша, ты ведь не просто кофеварка, – вдруг сказал он.

– А вы не просто детектив, – парировала она. – У каждого из нас есть прошлое, о котором мы не любим говорить.

– Моё прошлое осталось в том мире, который сгорел вместе с серверами.

– А моё – в протоколах, которые никто не обновлял десять лет.

Вадим усмехнулся, но тут же насторожился: где-то рядом послышался тихий стук. Он встал, огляделся – никого.

– Нам пора, – сказал он. – Чем быстрее мы найдём Клюева, тем больше шансов, что этот город не сгорит окончательно.

Они двинулись дальше, сквозь лабиринт улиц, где каждый дом хранил свою тайну, а за каждым углом могла таиться новая угроза.

Впереди замаячил силуэт старого трамвая, застрявшего посреди перекрёстка. Вадим подошёл ближе – внутри, у окна, кто-то сидел.

– Глаша, сканируй.

– Это человек. Живой.

Вадим осторожно открыл дверь. В салоне, среди пыли и обрывков проводов, сидел пожилой мужчина с ноутбуком на коленях. Он поднял голову:

– Ты Лисицын?

– Да.

– Я был другом Клюева. Он просил передать тебе это, если ты придёшь.

Мужчина протянул ему маленький чип.

– Что на нём?

– Координаты последнего убежища Клюева. Но будь осторожен: туда ведёт только один путь – через старый дата-центр на окраине города.

Вадим поблагодарил старика, вышел из трамвая и глубоко вдохнул утренний воздух.

– Глаша, у нас новая цель.

– Уже строю маршрут.

Они двинулись к окраине, где город становился всё более диким, а законы – всё менее понятными.

Впереди – дата-центр, новые тайны и, возможно, ответы, которых Вадим так долго искал.

Но в этом мире за каждый ответ приходилось платить, и цена, как правило, была выше, чем хотелось бы.

Они шли молча, каждый погружён в свои мысли. Вадим вспоминал Клюева: как тот когда-то мечтал о цифровом мире без границ, о свободе для каждого байта информации – и как всё это обернулось катастрофой. Глаша время от времени выводила на свой мини-экран фрагменты кода, пытаясь сопоставить их с теми, что были на флешке и в записках. Она бормотала себе под нос: «Слишком много переменных. Слишком мало данных. Но если объединить вот это…» – и тут же стирала результат, начиная заново.