Оказалось, это тот самый учитель, который должен организовать нам рыбалку.

До господского дома не дошли, повернули обратно. На востоке за краешек маленькой тучки уже зацепился солнечный лучик. Пора приниматься за дело.

Иван Успенский в полной боевой готовности уже ждал нас во дворе – с мешочком дров, пятилитровой кастрюлей и с провиантной сумочкой.

Глеб Иванович забрал у него кастрюлю и сумочку, и мы двинулись к реке. Мы шли медленно, Сергей Сергеевич семенил быстрыми ножками, потом останавливался, оборачивался к нам лицом и дожидался, пока мы подтянемся. Иван Иванович тоже не спешил, шел не по годам степенной походкой. Глеб по дороге рассказывал, что наметил для брата ремесленное училище цесаревича Николая, в первой роте Измайловского полка в Петербурге и теперь Иван Иванович с помощью Александры Васильевны готовится к поступлению в это училище.

Маленькое облачко отпустило солнечный луч, и речонка уже издали заблистала ровной гладью.

– Я, признаться, Иван Силыч, – наклонился ко мне Глеб, – давно не держал удочку в руках. Старожилы рассказывают, что здесь и щуки в три аршина и по два пуда весом, и язи крупонотелые… Ну да сами увидим.

На берегу учитель начал ставить всех по порядку.

– Вы, Глеб Иванович, норовите вот в это место. Здесь омуток, окунь берет очень хорошо. Ванюшку поставим вон туда, где травка погуще. Очень уж любит окунь это место. А гостю вашему, как величать-то вас? – обратился Сергей Сергеич ко мне. Я назвался. – А Ивану Силычу мы вот этот плесик выделим. Здесь песочек, чтобы ноги не замарать. Но глубина подходящая. Тут, глядишь, или лещик взыграет, или язик красноперый проголодается.

Мне и Глебу Сергей Сергеич вручил по удочке. И на двоих дал маленькую баночку червей, поскольку мы находились недалеко друг от друга.

– Червячки у вас веселые, – приговаривал тщедушный мужичонка. – С лихвой хватит! Лишь бы уклейка их не обсасывала. Нету в нынешней рыбе простоты, хитра стала и лукава. Вы старайтесь до самого дна крючок опускать. Чтобы мелкота вас не беспокоила.

Мы наживили «веселых» червячков и встали, держа в руках удилища.

– Нет, Глеб Иваныч, не так, Иван Силыч, – перешел на шепот Сергей Сергеич. – Вам сесть надо, чтобы тень от вас на воду не падала. Рыба, она хитрая, все видит.

Глеб Иванович взял у брата мешочек с дровами и сел на него, вытянув ноги к воде. Мне сесть было не на что, и я присел на корточки. Учитель забросил сразу две удочки, в надежде удвоить улов.

Я закурил папиросу. Сергей Сергеич сначала на расстоянии покачал укоризненно головой, потом подбежал ко мне и прошептал на ухо:

– Ах, как вы не правы, Иван Силыч! Руки-то у вас теперь табачищем будут пахнуть, и червяк тоже. А рыба-то, она ко всему принюхивается и обойдет вашего червячка.

– А как же Глеб Иванович? – тоже шепотом возразил я. – Он вон смолит и смолит.

– У него место поуловистей. Да и нюх у окуня послабее, чем у язя. Окунь-то не принюхивается, а сразу червячка заглатывает…

Резоны Сергея Сергеича мне показались убедительными. Я с тоской поглядывал на Глеба, который курил и курил, и завидовал его уловистому месту, и тому, что окунь не принюхивается к червячку.

Прошло, наверное, полчаса. Мне надоело сидеть в неудобной позе, ноги затекли. Я воткнул удилище в песчаный бережок и развалился на травке.

Глеб сделал то же самое и отвернулся от бестрепетного поплавка. Он о чем-то сосредоточенно думал.

Сергей Сергеич бесшумно наведывался к нам, проверяя, соблюдаем ли мы правила валдайской рыбалки. Глебу Ивановичу он почему-то не докучал своими советами. Мне же порекомендовал в ухо: