Мадам Нильсен в баре не оказалось. Она уволилась – и правильно сделала. Правда, работу здесь найти не так-то просто. Поэтому можно сказать так: мадам Нильсен поступила правильно, но опрометчиво. Счищать с себя вязкие слои моральной грязи – утомительно. Но и сидеть без средств к существованию в чистом переднике моральных устоев – не лучший вариант. Впрочем, Эрже было не до нее – она решительно пробиралась через узко расставленные столики. Задницей она задела чье-то блюдо для закуски, и оно сначала балансировало, а затем словно обмякло – медленно, но верно падая на пол.

– Эй, Ларри, убери-ка здесь. Одна умная косатка своим бампером цепанула мои закуски, – речь возмущенного была громкой, но неотчетливой.

«Боже, дай сил разобрать этот причудливый говор!», – подумалось Эрже прежде, чем перед ней возник тощий дед с длинной редкой бороденкой – но на нем почему-то была молодежная куртка. Оливия, которой Эрже поручила расположиться за служебным столиком у входа, хотела вмешаться и всем телом подалась вперед. Но тут же снова села на свое место, увидев отца.

– Уилл, если придется, будешь подбирать с пола. Ты так и не заплатил за свой прошлый визит. Подзабыл, сколько стоит мое дружелюбие? – Ларри поравнялся с Уиллом, высматривая в его глазах намек на осознанность. Сложно назвать дебошира буддистским монахом, но слова Ларри до него дошли.

– Привет, Эрже, – Ларри сгреб ее в охапку, целуя в короткостриженую красную гриву.

– Привет, Ларри, – промычала Эрже из его подмышки. Он выпустил ее на волю, когда она резко поинтересовалась у приятеля, – Неужели трезвый? Да еще и работу нашел? Почему я обо всем всегда узнаю последней?

– Не кипятись, вулканчик, – собирая с пола закуски, Ларри успевал отстреливать раздражающие шутки, – Зачем Оливию сюда привела? Она сидела дома под присмотром чипсов, – затем он обратился к дочке, – Эй, картошка, иди сюда.

Нехотя Оливия плелась к своему папе-бармену. По правде говоря, он был также официантом и управляющим. Здесь все работали за всех.

– Папа, почему ты ей не говорил, что устроился на работу? – Оливия с таким укором смотрела на него, что у него лицо втянулось внутрь.

– Работа – предел мечтаний, – оправдывался Ларри, вытирая то столы, то свое вспотевшее лицо одной и той же тряпкой, – По крайней мере, я теперь не пью. Тут не алкоголь, а крысиная отрава.

– Посмотрите, Ларри Монтгомери, любитель скрича, разбирается в толковой выпивке! Главное, что ты при деле. Ты ведь не думаешь, что после твоих концертов тебя снова возьмут на судно?! – Эрже знала, что Ларри не захочет слушать нотации на этот счет. Но все-таки решила поддразнить.

– Вообще-то, я связывался с Нэвиллом. И даже всерьез раскаялся. Но он и слышать не хочет – гонит меня, ругает последними словами. Кажется, карьере конец, – виновато улыбнулся Ларри, открывая немолодой даме бутылку пива.

– Рано или поздно с рыбой придется завязывать. Ты давно был в Сент-Джонсе? Благодаря добыче нефти технологии выходят на первый план. И все-таки я тебя поздравляю, – Эрже была счастлива, что Ларри взялся за ум, – Какие планы на эту жизнь? Воровать чипсы и делать вид, что это сделали лесные феи?

– Сама знаешь, планов не строю. Лучше сама расскажи, скромняжка, как прошло твое открытие века? Толпа туристов выломала дверь?

– Полный штиль, – отмахнулась Эрже, – Мы оба неудачники, просто мои амбиции оказались выше. Не переживай, скоро бар захватят сухопутные крысы. Клиентов будет тьма.

– Эрже неплохо устроилась, пап. Магазин обещает выстрелить. Кстати, у нее там еще собственный бар.

– Еще один бар? А как же «Скорлупка»? Неужели пойло наливают прямо в магазине? Мы тут все спешим стать алкоголиками, я погляжу. А как же фирменный ньюфаундлендский поцелуй с треской? Или обошлось без этого?