Через две недели в галерею на имя Александра пришел бумажный конверт. Плотная белая бумага, в углу изображение бабочки белянки. На латыни подпись «Pieris melete». Мастер мало работал в те дни, ленился, быстро уставал, бродил по галерее словно поглощенный дремотой. Брал в руки кисть, пачкался краской, бесцельно разминая ее на палитре. Тер руки и покидал студию.

Александр открыл конверт. Там свернулась ужиком красная шелковая лента. «Это она», – бухнуло внутри. Медленно поднес ленту к лицу, зажав в ладони. Ему почудился запах полыни, земли, нагретой солнцем, терпкой калины и чего-то еще не уловимого. Перед глазами Мелета в красном, зеркальные искры блесток от туфелек. Заметил надпись на ленте. Расправил, прочел: «Ерунда какая-то. О чем это…». Замер на несколько секунд, еще раз прочел: «Муза, ранясь шилом опыта, ты помолишься на разум». Мелькнуло: «Это палиндром». Александр пронес ладонь над лентой, шевеля пальцами, словно дирижируя неслышной музыке. В одну сторону, обратно. Снова и снова. Видения, образы, картины каруселью закружились, завладев им. Он слышал, видел и чувствовал неведомое доселе. Словно парил под сиянием звезд в безмолвии и вечности, летел на крыльях над облаками пронзенный холодом, оглушенный свистящим потоком воздуха, раскачивался на гигантских качелях до дрожи внизу живота и падал с воплем ястреба в изумрудную пропасть у подножия гор. Мастер кинулся прочь из галереи. «Быстрее за работу. Муза вернулась. Вдохновенье не ждет». Озарение соперничало с яркостью светила, жаром пламени.

Третьи сутки художник не покидал студии, ел и спал у своих работ. Запястье обвито красной шелковой лентой, на которой проступали синими венами очертания букв. За работой мастера с полотна наблюдала прекрасная муза Мелета.

Вера пять лет старательно работала специалистом в отделе рекламы крупной фирмы, а перспектива повышения по-прежнему была иллюзорна. Она начала тяготиться работой, ей надоело.

Весь трудовой день Вера с легкостью кружилась по кабинету под одобрительными взглядами коллег как изящная танцовщица. Она безошибочно находила верный путь в сложных ситуациях, чувствовала людей и никогда не истерила. Ей нравился коллектив.

После рабочего дня спешила на встречу с любимым. Друг был молод, сходил на войну в составе Росгвардии, и по возвращении особенно нуждался в красоте, доброте, любви, которые отзывались в нем через девушку.

Начальник отдела поручал ей выполнение трудных задач. Руководитель отдела – Игорь Германович доверял сотруднице. В критические моменты говорил: «Никогда, никого и ничего здесь не бойся. Со всем справимся». Шеф имел в виду работу, но девиз подходил на все случаи жизни. Игорь пару лет просил повышения протеже, но безрезультатно. По прошествии нескольких лет замаячила перспектива перевода на новую должность. Преимущества очевидны: зарплата, рост, творчество. Но от долгого ожидания Вера перегорела, думала об увольнении, смене профессии.

Порядок продвижения в организации сложится. Директор фирмы вызывал подчиненного, беседовал с ним и сообщал о новой возможности.

Начальник был современный мужчина, строен, высок, спортивно подтянут, ухожен. Но опрятная его внешность не вызывала желания общаться с ним. У Веры он вызывал чувство неприязни, как будто прикасаешься к чему-то скользкому и бесформенному. Вадим Антонович любил говорить о себе и быть в центре внимания, чем достал всех. Опытные сотрудники на корпоративах всеми силами стремились садиться подальше от него за столом, иначе были вынуждены дважды, а то и трижды слушать его истории, в которых он неизменно проявлял чудеса благоразумия, смелости и трудолюбия. В беседе Вадим Антонович умудрялся присваивать себе роль вещателя, ожидая похвал порой за чужие достижения. Работать с таким «цветочком» можно было бы при определенной сноровке, если бы не одно «но» … Некоторым работникам жизнь в лице директора преподносила абсолютно неожиданные и неприятные сюрпризы.