— Ну, Алёнушка, давай тяни! — подошла моя очередь.

Затаив дыхание, я потянула за ближайший кончик и… Как я и ожидала, он оказался самым коротким.

— Мне очень жаль, — грустно прошептал Макар и отошёл в сторону.

— Нет! Ты всё подстроил! Я не позволю! — Елисей, внимательно наблюдавший за жеребьевкой, тут же бросился на мою защиту. Но на помощь сборщикам пришли жители деревни. Кто-то подкрался к кузнецу со спины и огрел его по голове огромной дубиной.

— Чего встали? Забирайте девчонку скорее, пока наш дурень не очухался. С него станется в драку кинуться, — мужик, который оглушил Елисея, взял его под руки и уволок в сторону.

Меня тут же схватили и принялись вязать руки за спиной, а потом и вовсе закинули на лошадь поперёк седла.

14. Глава 13

— Эй! Мужик! Лучше отпусти меня! — болтаясь головой вниз и подметая длинными волосами пыльную дорогу, я пыталась докричаться до наездника.

— Вот заладила! — он больно ткнул меня в бок. — Если не умолкнешь, я тебе кляп в рот запихну. Уяснила?

— Ты себе его в другое место засунь, а меня отпусти. Я в суд на вашу шарашку подам и на тебя в первую очередь!

— Что за околесицу ты несёшь? Поди, ведьма?! — он снова толкнул меня в бок. Там, наверное, уже синяк образовался. — Эй, Яшка! Дай что-нибудь для кляпа, в рот девке засунуть. Сил больше нету её чушь слушать. Ну и вредная же баба досталась.

— Сейчас, погоди немного! — через минуту к нам подъехал другой воин, видимо, тот самый Яшка и протянул какую-то тряпку.

— Только попробуй, я тебе её потом в задницу засуну! — заорала я, как только увидела, что тряпка покрыта подозрительными пятнами и мелким мусором. От моего крика мужики опешили.

— Чего это она за непотребства говорит? — удивлённо спросил Яшка у своего коллеги.

— А чёрт её знает, — пожал тот плечами. — Может, дракон сдохнет, когда сожрет ее? Уж больно вредная.

— Эх, хорошо бы! До того надоел проклятый. Из-за него скоро баб хороших не останется. А эту даже не жалко, слишком строптивая. Такую и в жёны страшно-то брать, не дай Лада, по башке огреет и медовуху отберет.

— Вы вообще придурки, что ли?! — я чувствовала, что от бессилия и возмущения у меня вот-вот случится нервный срыв.

— Ты глянь, ещё и сквернословит, ишь какая! Всё, точно сейчас рот заткну, — тот, что вёз меня, попытался засунуть мне тряпку в рот. Пришлось изо всех сил вертеть головой, крепко стиснув зубы.

— Та не вертись же! — мужик спешился с коня и схватил меня за подбородок.

— Всё, всё! Я буду молчать, только убери от меня эту мерзость!

— Врёшь, — не поверил он.

— Честное слово!

— Ладно, но, если скажешь хоть одно слово, засуну тебе кляп и надену мешок на голову. Уяснила?

— Угу, — побоялась говорить и просто промычала в ответ.

Дальше мы ехали молча и без остановок. Небольшой отряд сборщиков явно торопился.

От неудобного положения голова начала болеть, а в глазах потемнело, ко всем неудобствам добавилась тошнота, но я стойко молчала, лишь бы мне не засунули грязную тряпку в рот. Потом я, кажется, потеряла сознание.

— Эй! — кто-то обрызгал меня холодной водой и похлопал по щекам. — Жива, вроде.

Голоса звучали будто издалека и постепенно приобретали чёткость.

— Да не колоти ты её так! Добьёшь ведь. Новую девку точно не отдадут, чернь бунт поднимет, и тогда нам точно не сносить голов.

Приоткрыв глаза, увидела две бородатые рожи, нависшие надо мной.

— Можно я опять сознание потеряю, а? — застонала охрипшим голосом.

— Эээ, не! На вот, переодевайся, — тот, что в синем кафтане, сунул мне холщовый мешок. — И давай пошустрее, некогда нам с тобой возиться.

Я приняла мешок и огляделась по сторонам. Мы были в какой-то деревне. Обугленные развалины домов окружали нас со всех сторон и ни единой живой души, кроме нашего небольшого отряда.