Отец-Настоятель от всей души врезал ему кулаком между лопаток.

– Ку-Ку. – Откуда-то из леса отозвалась вещая птица.

«Он у стен как станет станом,

да как даст по ним тараном,

да как пустит тучу стрел…»

(Союз-мультфильм «Сказка о Золотом Петушке»)

Еще рычание и хрип рвались из пересохших глоток. Толчками жарко стучало в висках. Пот заливал глаза. Еще яростные гримасы не сошли с лиц. Еще тела дрожали от принятых ударов и немыслимого напряжения сухожилий. Медленно расплывались по доспехам пятна не унятой крови из полученных ссадин и ран. Ладони намертво вцепились в древки алебард и топоров, в эфесы мечей и кинжалов.

Еще один приступ отбит. Враг вновь отхлынул, отступил.

Кто-то со стороны грубо сунул флягу к губам. Король глотнул тухлой воды. Сплюнул. Не глядя, вернул флягу.

На замок было лучше не смотреть. Стены изувечены камнеметами. Ворота изломаны таранами. Зубцы через один разбиты. Кучи каменной крошки. Башни облеплены длинными и черными сосульками застывшей смолы. Кричат и стонут раненные. Кругом изувеченные тела, своих и чужих, они везде, на стенах и на галереях, во рвах и на валах.

В полусотне локтей от замка жарко трещит огнем вражеская осадная башня. Только что затихли истошные вопли её заживо сожженного гарнизона.

Во сколько же жизней обошелся защитникам Замка только что отбитый штурм. Сколько людей ещё осталось.

Это уже не шутки.

Враг не просто силен. Он неодолим.

Ещё день, ещё два дня, и настанет конец.

Замок осажден неисчислимым Имперским воинством.

Все эти дни стены штурмовали наёмники-варвары. Сначала были дикие звероподобные кельты. Затем пришли могучие, не знающие страха смерти, викинги. На приступ шли бородатые лангобарды и свирепые бургунды. Окрестности разоряла степная аварская конница.

Вражеский полководец имел возможность дать после каждого боя своим воинам пару дней отдыха, для пьянства, для грабежа, для насилия.

Воюют попеременно. Одни штурмуют, другие пируют и отдыхают.

А наши уже четверо суток не спали. Ратники с ног валятся. На ходу глаза слипаются.

Днем – бой. Ночью – латать дыры в стенах и воротах, тушить пожары, таскать на башни воду, смолу и дрова, точить клинки, мастерить новые древки, зашивать и перевязывать раны. А еще надо делать вылазки и проводить разведку, нести дозоры и секреты. А еще бы надо пожрать, да бабу свою хоть по щеке погладить.

Плохо организованные и плохо оснащенные варварские племена сами по себе не представляли угрозы для Замка. Похоже, имперский военачальник хотел измотать бессонницей и усталостью гарнизон, а затем сломить его сопротивление решительным и хорошо продуманным штурмом.

А начиналось все как бы ни с того, ни с сего.

Минувшей зимой на Большом дворцовом приеме Император, как бы невзначай, повернулся к Королю спиной в ответ на его поклон.

Папский Легат прошел мимо с гордо понятой головой, и вроде как не заметил Короля, склонившегося ради благословления.

На том же приеме Мрачный Маркграф, вопреки обычаю но, видимо, с молчаливого благословления Императора и Папы, впервые публично появился рука об руку с Отверженной Королевой.

Ох! Надо было туфлю Папы лизнуть, а не в лицо тявкать. Да не привычен.

Ох! Надо было отсыпать толику не малую в казну Императора. Да не обучен.

Ох! Напрасно не умер от «сердечного приступа» Папский нунций.

Ох! Напрасно не «утонул в реке» Имперский нотариус.

Ох! Видно стар стал Король и сентиментален.

Ох! Не зря куковала в лесу вещая птица

Как-то дождливой ночью у стен Королевского Замка нежданно затрубили рога.

Прибыла со срочной депешей Имперская стража: «Король! Карета ждет! Имперский Прокурор желает Вас видеть! Немедленно!»