Обвинения:

– Сокрытие податей;

– Сочувствие ереси;

– Подготовка покушения на Наследника Императорского Престола.

Бред сивой кобылы.

Оправдываться? Лучше впасть во все грехи тяжкие. Хоть будет за что кару принять. Не так обидно.

Имперские глашатаи были повешены на воротах Замка за неучтивость к Миропомазанному и Благословленному Святой Матерью Церковью Монарху.

Спустя неделю, в пределы Королевства вторглось Имперское войско.

Бароны и рыцари доблестно выполнили свой долг.

В той битве на зеленых холмах они полегли почти все. Попавшие в плен были беспощадно казнены Герцогом, Наследником Императорского Престола

И вот осажден Королевский Замок.

Силы на исходе.

Честно говоря, сил уже нет.

Вдоль стены, по узкой галерее к Государю подошел Канцлер. Молча остановился.

Как будто он и в бою не был. В бархатном камзоле, без доспехов. Дыхание ровное. Спокойный и печальный. Правда украшен был вельможа роскошным синяком под глазом и с окровавленной секирой в руках. Красавец.

– Ну, что, Милорд. – Задумчиво сказал Король. – Еще день, может быть два дня. И конец.

– Нет, Ваше Величество, раньше. – Твердо и четко проговорил Канцлер, – Лазутчики донесли, что завтра перед рассветом Герцогом назначен общий штурм. Сегодня днем к нему в подкрепление подошла рейнская панцирная пехота. Они уже готовятся к бою, стучат топорами, лестницы готовят, шесты и прочее… Нам не устоять.

– Людей жалко. Имперцы никого не пощадят.

– Государь. – Вельможа понизил голос, – Не обессудьте. Рейнской пехотой командует Мрачный Маркграф. В лагере Герцога разбит серебренный шатер Отверженной Королевы.

– Умеете Вы, Милорд, поднять настроение. – Сварливо пробубнил Король и от души сплюнул.

Солнце клонилось к закату. Ясный и морозный, зимний день короток. Из-за леса вставал густой черный столб дыма. Степные варвары жгли еще одну деревню.

«Что там сейчас творится», – с горечью подумал про себя Король.

– Делать нечего. – Твердо сказал Его Величество, – уходим сегодня в полночь. Отход прикроет Молодой Рыцарь. Он юноша бравый, с мозгами, удачливый. Даст бог, выскользнет из смертельной удавки.

– Раненые? Их более двух сотен человек. А еще есть женщины и дети.

– Оставим с полудюжиной монахов, на милость победителей. Все мы в воле господней.

– В полночь, одновременно с нами, Государь, пойдет на прорыв гарнизон Аббатства – Маршал с отрядом и Отец-Настоятель с братией. Гонцов к ним я уже послал. Обитель – в огонь.

– Ладно…

– За ночь, бог даст, оторвемся миль на десять. За день мы должны пройти ещё двадцать миль, выйти к переправам и бродам на Великой Реке. Там встретиться с отрядом из Аббатства. Река – граница Империи. После переправы обоз и войско распустить. Не дети. Дальше каждый за себя.

– Да… Конец Королевству.

– Государь. Вас со свитой и охраной готов принять Лесной Барон.

– Дожился. – Буркнул монарх.

– Там все и обсудим.

– Ладно.… Но, не обольщайтесь, Милорд. Чует мое сердце, что на марше не миновать нам встречи с аварской конницей.

– Я готов сражаться, Ваше Величество.

– Я знаю. – тихо сказал Король, положив руку на плечо своему Первому Министру.

Гладко было на бумаге…

В целом-то, конечно, ушли.

Но Молодой Рыцарь погиб в Замке, прикрывая отход гарнизона. Его юное воинство, состоящее из мальчишек, тоже полегло, честно выполнив свой долг.

А на переправе обоз настигла аварская конница. Последние воины и беженцы уходили через броды уже под ливнем стрел. Не всем, далеко не всем, повезло.

Маршал – умница. Свистнул, собрал вокруг себя всех, кто рядом был, и кинулся в лихую контратаку. Степняков ненадолго отогнали. Через Реку авары идти не посмели, хотя у них в тылу, на горизонте, уже пылила имперская пехота, поддержка.