– Неужели вам ни разу не приходилось бывать в таких местах? – поинтересовался Гидеон, не обращая внимания на испепеляющие взгляды.

– Ну, а вам, видимо, бордель как дом родной, судя по вашей наглой роже.

– Вы знаете, с вами неописуемо приятно вести беседу, – отшутился Гидеон.

– К сожалению, не могу ответить вам тем же комплиментом, – презрительно скривила губы Фелисса.

– Тпр-р-у-у-у-у! Приехали! – крикнул кучер, и карета остановилась.

Гидеон, как подобает этикету, вышел первым и протянул руку даме. Чародейка, глянула на его ладонь так, словно он предлагал ей дохлую крысу, и спустилась сама. Гидеон улыбнулся уголком рта.

– Идёмте же, – пригласил он и крикнул вознице. – Жди здесь, мы скоро!

– Боги! И кто только придумал эти бордели? Какой-нибудь неотесанный мужлан, вроде вас, – продолжала негодовать чародейка.

– Кажется, первый публичный дом в Равенсберге открыла женщина, – заметил Гидеон, имевший довольно обширные знания по истории города. Фелисса только хмыкнула в ответ.

Комната Виолетты была нетронута, и до сих пор в ней остался приятный дамский аромат – смесь духов, косметики, цветов, шоколада и чего-то еще…

Гидеон наблюдал за тем, как чародейка брезгливо осматривает комнату, касается вещей кончиками пальцев, закрывает глаза, что-то шепчет. Для него тут работы не было. Ранее он уже всё осмотрел, и не нашел ни единой зацепки: ни следов борьбы или кражи, ни остатков пищи или питья – вообще ничего интересного. А из разговоров с другими девушками Гидеон узнал лишь, что Виолетта была спокойной, дружелюбной и не имела ни одного врага или страстного почитателя, которой мог бы стоять за похищением.

– Я выбрала! Вот эта вещь самая сильная. Давайте уже уйдём отсюда скорее, – сказала Фелисса, демонстрируя Гидеону вырезанный из кости красивый гребень.

Гидеон сидел в гостиной все на том же стуле и снова ждал, размышляя о том, что он ненавидит сильнее: ожидание или чародеек? Как только они вернулись в особняк, Фелисса удалилась наверх и не выходила к нему больше часа. Юноша откровенно скучал. Он уже осмотрел всю мебель, прочитал корешки всех книг в стенных шкафах, изучил искусно сделанный латунный барометр, осушил графин с вином, который отыскал на столике в углу.

В доме чародейки обнаружилось несколько кошек, с которыми Гидеон успел завести знакомство. На маленьких медальонах, прицепленных к ошейникам, были выбиты имена: Арианна, Ариэлла и Аурелия. Этот факт позабавил агента, ведь именно так звали трёх королевских дочек.

Когда Фелисса, наконец, спустилась, Гидеон дремал на мягком диване с пустым бокалом на груди. Кошки, сбившись в разноцветный пушистый ком, лежали рядом.

– Чувствуйте себя как дома! – ледяным голосом громыхнула чародейка. Юноша мгновенно открыл глаза, подскочив на месте. Он заметил, что Фелисса выглядит усталой, и, как будто, даже немного постаревшей.

– Прошу прощения. Просто… устал ждать, – принимая более-менее благообразный вид, оправдался агент.

– Бедняжка. Мне вас так жаль, – сказала Фелисса таким презрительным тоном, что даже Гидеон смутился.

– Удалось что-нибудь выяснить? – решил сменить тему юноша.

– Я испробовала всё. Никаких результатов. Я не могу увидеть её.

– Вообще никаких? Совсем?

– Я не понимаю, как такое может быть. Это просто невозможно. Следа нет, словно этой вашей Виолетты никогда и не было на свете!

– Но вы же сказали, что чувствуете связь. Этот гребешок…

– Я чувствую связь! Молодая девушка, рыжие волосы… Видела её образ, но не вижу где она сейчас. Так не бывает…

– Она мертва? – осторожно поинтересовался Гидеон.

– Нет. Если бы была мертва, я бы увидела тело. Я бы увидела хоть что-то, но… Это как будто… Она просто исчезла. Словно её спрятали. Нарочно спрятали.