– Кто ты? – крикнул он противнику, хотя сам уже всё понял.

Тот Артаксеркс, что стоял над ним, выглядел точно также, как он выглядел минуту назад. Сине-красное царское платье, жёлтые башмаки, короткий меч на поясе. Курчавая борода и волосы покрыты пылью.

– Вставай, червь! – приказал двойник. – Хотя бы умри, как подобает царю.

– Погоди! Это я пришёл убивать врагов.

– Ты – убивать? – двойник расхохотался, а потом продолжил: – Уже тысячу лет я прихожу сюда, чтобы убивать тебя. Как же мне это надоело! Каждый год одно и то же.

– Но ведь ты убиваешь себя!

– Одни и те же слова! – взвыл двойник.

Артаксеркс попробовал нащупать меч, но кроме грязи ничего не обнаружил. Его меч теперь там – на поясе двойника.

– Каждый год Ангра-Майнью приводит тебя сюда, в эту башню, и ты возишься в грязи как свинья, молишь о пощаде, – сокрушался двойник. – Ты – самая жалкая часть моего жалкого бессмертия! Вставай!

Артаксеркс сплюнул остатки грязи и поднялся на ноги. Ему было неловко от собственной наготы, но гнев заставил позабыть обо всём.

– Я всё понял. Ты убил Бессмертного жреца и занял его место, а теперь вынужден убивать себя. Таково условие? – Не получив ответа, Артаксеркс снова плюнул и сказал: – Думаешь, буду просить пощады? Ты сам жалок! Зачем приходишь сюда? Почему не вернёшься домой к своим жёнам?

Двойник знакомо скривил рот и подступил на шаг.

– Куда? В моём мире никакого дома нет. Ничего нет, кроме этого проклятого оазиса и того, кто посылает меня в башню.

Некоторое время они молча стояли друг напротив друга.

– Хочешь, я убью тебя? – тихо предложил Артаксеркс. – Ты освободишься от бессмертия.

Двойник снова захохотал, потом его смех оборвался. Он вынул из ножен акинак, истомно вздохнул и резко вогнал меч в живот царю. Дыхание у Артаксеркса перехватило – будто палкой ударили. Он согнулся, а когда сталь покинула его плоть – выпрямился. Теперь он снова был одетым, и борода привычно ниспадала на грудь. Артаксеркс опустил взгляд. Меч в его руках окровавлен. Башня пуста, он один среди каменных стен. Ужас накрыл с головой. Царь уронил акинак, выскочил наружу и, запинаясь о песок, побежал прочь от оазиса.

Утром воины нашли царя в пустыне. Артаксеркс был без сознания. Его взвалили на верблюда и привезли в основной лагерь.

Когда он пришёл в себя, то увидел визиря.

– Где я? – спросил царь. – Сколько времени прошло?

– Мы едва отыскали тебя, мой повелитель. Ты бредил восемь дней. Я дал приказ возвращаться. Сейчас мы на берегу Нила, воссоединились с Багоем.

– А мертвецы? Они преследуют нас?

– Нет, всё прекратилось, как только мы повернули.

Артаксеркс покинул шатёр и увидел целый город белых палаток. Парили котлы. За лагерем паслись ослы и буйволы. На голубых водах Нила стояли четыре финикийские триеры без вёсел в окнах.

– Ты дошёл до Последнего оазиса, мой господин? – спросил вышедший следом визирь.

– Да, – с содроганием ответил царь. – И то бессмертие, что я там увидел, мне не понравилось.

– Значит, мы не будем возвращаться в Мемфис?

– В сточную канаву Мемфис и Бессмертного жреца! Мы идём домой.

– Но, предсказание… ты же говорил…

– Уж лучше нож в спину, чем жизнь как у него…

Прищурившись, Артаксеркс взглянул на запад, где по его предположению находился Последний оазис. На мгновенье он ощутил грязь на лице и даже поднял руку – проверить на месте ли борода.

Чуть позже, узнав о пробуждении царя, явился Багой. Евнух почтительно поклонился.

– Я очень обрадован твоим возвращением, государь! И доволен, что мы собираемся домой.

Артаксеркс ответил не сразу. Он ещё раз осмотрел лагерь. Копьеносцы его личной гвардии поснимали пурпурные туники и омывали тела в водах Нила. Два солдата из полка «бессмертных» играли в кости с матросом-эфиопом.