Несколько криков оборвались где-то неподалёку. Фанатики выстрелили на звук и залопотали новую суру.

Тварь в мантии появилась будто из ниоткуда. Сейчас Володя был уверен, что одурманен, ведь вместо великана он видел чёрного аиста, который держал в клюве призвавшего к побегу смельчака.

Птица оторвала кусок ноги солдата и выплюнула несчастного на землю. Вова закрыл глаза и начал считать до десяти. От звона в ушах – кажется, кто-то стрелял из автомата прямо над его макушкой, – он сбился на семи. Но к тому времени вместо аиста около костра вновь стоял огромный человек в чёрной мантии.

– Повтори, что ты сказал. – Голос великана больше всего напоминал кошачье мяуканье. – Или мне продолжить тобой лакомиться?

– Мне обещали, обещали, обещали, – хныкал брошенный аистом солдат.

– Кто?

– Я не слышу…

– Кто?

– Дед Пихто, – безумно расхохотался пленник.

Один из душманов поднял автомат, но великан взмахом руки приказал остановиться. Сквозь звон в ушах Вова слышал голоса моджахедов, которые сливались в монотонный гул. Он почувствовал, что его вот-вот стошнит, но вместе с тем ему вдруг стало легче, словно кто-то забрал боль и страх, которые Володя ощущал даже когда спит. Теперь вокруг не было душманов, не было выжженной солнцем земли, не было умирающих сослуживцев. Всё, что видел Вова – бегущую вдаль соседку Нину. Окружённая осенним парком, девушка будто парила над землёй. Солнечные блики играли в светлых волосах, а подхваченные ветром листья танцевали подле её ног. Володя, смеясь, бежал следом. Лай Каштана подгонял его вперёд, он почти догнал Нину, протянул руку…

Которую тут же схватили.

– Очнись!

Вова открыл глаза. Он и смельчак лежали рядом в тесной яме.

– Меня вот-вот уведут к той твари, – пожаловался пленник.

– Аист не мог быть…

– Настоящим? Я не знаю, что реально на этой поганой земле, кроме песка.

Пленник заплакал, и Володя обнял его в темноте ямы. Он чувствовал, как засохшая рвота моджахеда смешивается с кровью, текущей из паренька.

– Я нашёл джинна в пещере. Совсем как в сказке, – шепнул ему на ухо сослуживец. Вова отстранился, но бедолагу это не остановило: – Он дал мне три желания. Первое, что я загадал – жизнь. И к чему это привело?! Через полчаса нас взяли в плен. Я выживу, но как? Останусь кастратом? Дебилом? Психом?

– Хватит. Это война. Никому отсюда не выбраться. Моджахеды…

– Афганцы? – расхохотался пленник. – Один раз мы пытали душмана, и он даже не знал, откуда взялся отряд «Чёрный аист»! Чьи лица скрывают мантии? Афганцев? Пакистанцев? Безумных дезертиров?

– Замолчи, – потребовал Володя и отстранился от солдата. – Не мы первые, не мы последние. Если я погибну, то сделаю это как мужчина.

– Я виноват! Виноват, виноват…

Вова вмазал пленнику. Тот рухнул лицом в ведро с помоями, которые заменяли питьевую воду.

– Тварь! – закричал он, пока Володя поднимал драгоценное ведёрко. – Ты заодно с ними, как и джинн! Извращаешь слова, шепчешь ужасы, сводишь с ума! Нет, хватит с меня грёз! Вот моё второе желание: пусть этот ублюдок, – парень указал на Володю, – станет твоим хозяином!

Над ямой склонились привлечённые шумом моджахеды. Один из них бросил верёвку вниз и указал на обезумевшего человека. Тот без промедлений схватился за неё, и «аисты» подняли его наверх.

Как только они ушли, чьё-то прикосновение обожгло его плечо Володи. Он подумал о змеях, но вместо шипения услышал смеющийся голос:

– Помни, что я искажу любое желание. Но если хочешь, попробуй обмануть самую хитрую тварь в мире. Всё равно тебя сожрут следующей ночью.

– Джинн?

Ему никто не ответил.

Кое-как Вова всё же впал в дрёму. На рассвете его разбудили крики боли: душманы привели новых пленников. Володя лёг на бок, помочился и выпил помои из ведра. Затем он попробовал себя задушить.