– А чего ж эту метку не стереть иль сажей не замазать было? – ехидно поинтересовалась Мелена, – вот уж народ бестолковый…

– Одна ты у нас толковая, – устало заметила Улла, ловко ставя противни с мясными пирогами в двухъярусную сводчатую печь.

– Дак простой человек, сказывали, мог увидеть метку только в лунном свете, – продолжила свой тягучий рассказ Ойхе, – а в ночи пред новорожденной луной, когда небо спит беспробудно, никто не мог ее разглядеть, а потому и стереть не получалось…

– А кто же, афи, дом то метил, – срывающимся голоском спросила Герда, прижимаясь к коленям старой женщины.

– Урхуды – сподручники тьмы, птичка моя, жрецы гнилой яджу, кои служили кровожадному королю Чарлагу, да не будет ему жизни после смерти, – подняла бабка морщинистую ладонь к закопченному потолку.

– Бабушка Ойхе, – обратился к ней Бренн, дуя на пальцы, обожженные горячей лепешкой, – а правду говорят, что Чарлага его дочка погубила? – Он прекрасно знал историю Лаара, но слушать рассказы старой Ойхе доставляло ему удовольствие не меньше, чем в детстве.

– Ну а то как же, – протянула бабка, – уж боле пяти веков пролетело-проскрипело, когда против урхуда Чарлага восстала его безвинная дочь принцесса Маф, носительница светлой яджу. А поддержал ее родной дядька – непорочный брат-близнец Чарлага – светлосильный Вермунд. Да и после смерти Чарлага еще сто лет сражалась Маф с гнилыми жрецами, зараженными скверной. И победила их светлой силой, ну, не без помощи, конечно, чародейского камня Шуулун Зэ, что тыщи лет назад отыскали в копях Змеиных гор.

Бренн вздохнул и снова принялся за лепешку. Учитель по истории Лаара рассказывал, что Чарлаг и Вермунд принадлежали древнему генусу Сарэй, представители которого обладали самой мощной яджу и правили Лааром с начала времен. После того, как в эпоху Раздора отважный Вермунд поразил своего брата-злодея, спасая племянницу, черные жрецы все же сумели погубить его – отравили ужасным ядом и извели всю семью и родню под корень. Но пресветлая Маф отомстила за любимого дядю, истребив скверну и жрецов-урхуд. С тех самых пор, что зовется эпохой Рассвета, камень Шуулун Зэ хранится в покоях каждой новой владетельницы Лаара. С помощью него и светлой яджу, текущей в ее жилах, нынешняя королева Элмера Милостивая держит в своих нежных ручках даже Орден Непорочных, но всегда послушна своему любимому супругу Красному Королю Готфриду. Мудрая женщина.

– А вот интересно, афи, откуда ж тогда гнилые уроды берутся, если всех черных жрецов еще тогда перебили? – спросил Пепин, задав один из вопросов, которые давно крутились на языке Бренна. Он с нетерпением ждал ответа бабки.

– Так людей извести можно, а кровь их гнилая, отравленная скверной яджу, разошлась по миру через родню да внебрачных отпрысков. Вот потому Непорочные и стараются всех их потомков сыскать и средь благородных, и средь худородных, чтобы не дать им вредить добрым людям…

Ойхе пожевала губами и добавила, понизив голос до шепота: – Но и они, конечно, могут ошибаться.... Даа… Помню, было мне тогда лет уж… да, деда вашего, своего первенца Калдера, я как раз от груди отлучала, значит, ему было года четыре, а мне, стало-быть, годов восемнадцать. Так вот мою подружку-ровесницу обвинили в гнили по доносу соседей злобных, схватили прям посреди ночи в одной рубашке и поволокли на суд Яджу. – Бабка задумалась, глядя затуманившимися глазами, на огонь.

– И что с ней сделали, афи, – окликнула ее Мелена, и Ойхе вздрогнула, будто очнувшись от тяжелого сна. – Что с твоей подружкой сделали? Отпустили ее? Ошиблись жрецы?