— Не знаю, что на меня нашло, — она наклоняется к тумбочке и достаёт чашки. Включает чайник. Перекладывает из банки в вазочку варенье. Света уличного фонаря явно недостаточно для задуманного чаепития, но Соня не замечает этого. — Так разве бывает? Только увидела тебя и саму себя забыла. Глупо, да?

Молчу, как в рот воды набрал. Щелчок вскипевшего чайника выводит меня из столбняка.

— Нет, не глупо, — вздыхаю я и отрываюсь от стены. — А у тебя кофе есть?

Глаза привыкают к темноте. По-хозяйски оглядываю комнату. Всего несколько деталей: Занавески с лианами, плюшевый мишка на флисовом голубом покрывале, букет ромашек превратили её в уютное гнёздышко.

— Только чай, — разводит руками Соня. — Но, если хочешь, я одолжу у тёти Шуры.

— Боюсь, тётю Шуру озадачит твоя просьба. Спалишь всю контору. Наливай чай. — Тру кулаками глаза. Встал сегодня в шесть утра, две тренировки оттарабанил и усталость берёт своё. Вытянуться бы на кровати, и чтобы Соня обняла меня, как своего игрушечного медвежонка.

— Ой, у меня же свечи есть! Купила днём на рынке, — переходит на шёпот Соня, насыпая заварку в чайник со сколотым носиком. — будем, как в средние века чаёвничать.

— Сама варенье делала? — намазываю густое ароматное варево на булку. Откусываю. — Абрикосовое! Обожаю.

— Сама, — Соня, достав из сумки свечи, растерянно озирается. — Куда бы их воткнуть?

— Стаканы есть?

— Есть.

— Тащи! — беру у Сони свечи. Их аромат напоминает мне мой дом в Луге. Мама любит сумерничать и раскладывать пасьянсы при свете пламени, трепещущего на кончике фитиля. — Спички есть у тебя?

— Ой, точно… Ещё же спички нужны. Были вроде. А у тебя разве нет? — Соня выдвигает скрипучий ящик.

— Не курю.

— Нашла! Зажги, пожалуйста, — протягивает она мне коробок.

Наши пальцы соприкасаются. Поднимаю взгляд. Мне хочется, чтобы вот так каждый вечер Соня поила меня чаем. Чиркаю спичкой и обдаю пламенем основание свечи. Ставлю в стакан, зажигаю её. Странные дела творятся со мной сегодня. Мне осталось учиться год, а потом служба, где Родина-мать прикажет. Для офицера женитьба после окончания учёбы обычное дело. Снова смотрю на Соню. Совсем уже другими глазами.

— Как красиво, — шепчет она, завороженно глядя на пляшущие тени на стене.

Не могу удержаться и усаживаю Соню к себе на колено. Она кладёт мне одну руку на плечо, а другой наливает в кружку чай.

— Ты покрепче любишь? — она большим пальцем водит по моей шее, мягко нажимая на позвонки.

— Да, — закрываю глаза от удовольствия. — Можно ещё посильнее.

— Я вообще-то про чай, — смеётся Соня. — Но, если хочешь, сделаю тебе массаж.

— Соррян[1], — утыкаюсь в неё носом. — Просто у тебя ручки волшебные. Я поплыл прямо.

— Так хочешь или нет? — Соня проводит по позвоночнику костяшками двух пальцев.

— Фея, — выгибаюсь я.

— Раздевайся и ложись! — встаёт она с моего колена. — Я парням, правда, не делала массаж, но пловчихи покрепче некоторых мужиков будут.

Меня дважды просить не нужно. Отхлёбываю обжигающе горячий чай и стягиваю с себя футболку. Вскакиваю со стула и хватаюсь за пряжку ремня.

— Брюки можешь оставить, — склоняет Соня голову набок и цокает языком. — Фигура обалдеть.

Кровь приливает к щекам от похвалы. Встаю в атлетическую стойку, поигрываю грудными мышцами и бицухами.

— Ложись, Аполлон, — Соня, смущаясь, тыкает меня кулаком в живот и потирает руку. — У тебя камни там что ли?

— Так точно, — скинув кроссовки, вытягиваюсь поверх мягкого пледа. Металлическая сетка кровати предательски скрипит под матрасом. С такой сигнализацией не пошалишь. Живо тётя Шура нарисуется. Гоню похотливые мыслишки, вновь закравшиеся в голову. Хорошо, что лежу на животе.