Она появилась в сети только вечером, когда запас юмора иссяк, все больницы в ее поисках я обзвонила и тридцать три сообщения от «Я, королева андалов, ройнаров и Первых людей…» до «Пожалуйста, не предлагайте мыть посуду у вас в офисе, я же могу согласиться на все, чтобы крутиться рядом с вами» написала. Мы поговорили несколько минут, теледива обозначила, что хочет собрать в команду мастеров своего дела и копирайтер пришелся бы кстати. «Не для того я весь день как на иголках провела», – подумала королева андалов, но, вспомнив о перспективе мыть посуду, быстро ответила: «А давайте пересечемся, у меня есть встречное предложение».

Стоит ли говорить, что, положив трубку, я сначала записалась на маникюр и только потом позвонила маме?

Стоит ли говорить, что за два дня проштудировала всю бизнес-литературу, чтобы выяснить, как вести себя на переговорах?

Стоит ли говорить, что за час до встречи я стояла перед зеркалом со свежим маникюром, укладкой, шугарингом (мало ли) и без одежды?

Что надеть?

Костюм, сиротливо провисевший весь декрет в шкафу и напоминавший о юридическом прошлом? Нет, он мог намекнуть светской львице, что я прекрасный офисный планктон и хочу работать у нее от зари до зари. А этого никак нельзя было допустить.

Только фриланс[4] – беспечный, голодный фриланс. Потому я нацепила нечто похожее на пижаму – чтоб, знаете, наверняка! И поехала на встречу.

Поднялась на двадцать второй этаж здания с панорамными окнами. То ли от вида, то ли от волнения затаила дыхание, постояла в холле минут пять и только потом написала теледиве: «Я пришла».

Меня встретил долговязый мужчина, который представился как Омаров, и я сделала круглые глаза, ведь была о нем наслышана, хоть ни разу не видела. Это же луна, звезды – в общем, величина в мобилографии. Я приняла решение с ним подружиться, чтобы иметь «своего человека» на встрече. Самый быстрый нетворкинг в истории человечества: по пути в офис, метров этак за десять, нужно было обзавестись «другом» и, главное, убедить его в дружбе до гроба. Чтобы в случае чего было кому за меня заступиться и поддержать.

Итак, я вошла в кабинет.

Меня окружила команда известной журналистки. Мой лучший друг Омаров, которого полвстречи я так и называла – по аккаунту, поскольку имени не знала. Крутой фотограф, к которому очень давно хотела попасть на фотосессию в стиле ню[5] (в подарок мужу!), но потом застеснялась и пропала. И слава богу! А то сидеть за столом «после всего, что было» как-то неловко. Менеджеры по рекламе, которым морочила голову расспросами о стоимости рекламы у телеведущей. Директор звезды со своими шуточками, после которых он, как порядочный человек, был бы обязан на мне жениться. И, наконец, сама дива.

– Расскажите, Унзила, чем вы можете быть полезны? – извиваясь в своем зеленом платье словно змея, спросила она.

Тут-то я и поняла, что меня хотят схантить[6] у безызвестности. И без зазрения совести ляпнула: «Написать книгу. – А потом, вспомнив вопрос о полезности, благородно добавила: – В соавторстве».

Следующий час я расписывала, как хороша будет эта самая книга, какой произведет фурор, как займет стеллажи с бестселлерами, и время от времени вбрасывала в свой рассказ в случайном порядке термины с писательских курсов: арка героя, авторский лист, коннотация…

Добравшись до дома, я села на лавочку и замерла, не в силах двинуться с места.

Я знала, в чем дело.

Я завралась.

Безбожно заигралась в писателя.

– Мама! Я больше не буду врать. Но сейчас меня надо спасать. Как пишутся книги? – выпалила я, едва дозвонившись до матери. Потом набрала номер мужа, свекрови, подруги.