Кто-то скажет, что я излишне драматична. Что еще Пушкин писал «Что в имени тебе моем?..» Ага, как же. Представляю, если бы Пушкин получил депешу, начинающуюся не привычным ему «Любезный Александр Сергеевич…», а «Привет!» На одну дуэль в биографии великого писателя точно стало бы больше.

А я вот не могу вызвать на дуэль тех, кто не назвал меня по имени. Для начала у меня нет оружия – я ж не великий русский писатель и не простой русский депутат. Поэтому все, что мне остается, это оружие слова. То есть нытье. Надеюсь, те, кто пишет мне обезличенные сообщения, прочитают этот текст и исправятся. Да-да, я про тебя …….. (подставить имя).

– Представляешь, за завтраком она сказала мне: «Если узнаю, что ты мне изменяешь – отрежу тебе пенис». Как думаешь, что это значит?

Егор обратил ко мне просительный взгляд, как будто только я могла помочь ему расшифровать тайное послание его жены.

Что я могла сказать? Женская загадочность сильно преувеличена. Иногда, когда женщина говорит, что хочет отрезать мужчине пенис – она имеет в виду именно это. За этим не кроется тайное желание отрезать сардельку от связки или оторвать банан от грозди.

– Непросто в эмиграции, честно скажу, – продолжает Егор, так и не дождавшись от меня ответа.

Выдыхаю: все-таки эмиграция приятнее кастрации. Но только я хочу развить тему, изящно вырулив на Бунина и Юсупова, как Егор продолжает.

– Тут совсем нет красивых женщин, не то что в России. Совсем не с кем трахаться.

Вот тут бы мне и сказать Егору, что вообще-то у него есть своя красивая женщина, привезенная прямиком из России, – жена. Но жена во вселенной Егора – это всего лишь существо, которое мешает его культурному обмену жидкостями с другими женщинами. И неважно, что жена родила ему четверых детей. Четверых! Если у вас есть ребенок, уверена, вы сейчас вздрогнули. Четыре раза.

Но я в который раз малодушно промолчала. Сложно сказать, почему: то ли потому, что мы сидим на живописной мадридской улице и пьем кофе и скандалить нет никакого настроения; то ли потому, что Егор принадлежит к моему любимому типу изменников и слушать его – сплошное антропологическое удовольствие. Назовем этот тип jenatikus vulgaris.

Это самый наглый тип изменяющих своим женам мужей. Они не стесняются своих измен, даже гордятся ими. Конечно, от жены они их тщательно скрывают, но всем остальным готовы петь о своих «победах» целые арии. И да, jenatikus vulgaris все еще называет контакт с женщиной, не являющейся его женой, «победой». Как будто на дворе американские 1950-е и он пьет виски с Доном Дрейпером.

Jenatikus vulgaris не испытывает по поводу своих связей ни капли чувства вины. Он совершенно искренне считает себя достойным всех женщин сразу, и все женщины, в его понимании, родились для того, чтобы стать яркими, но легко выводимыми пятнами на пестром холсте его биографии.

Непонятно одно: как jenatikus vulgaris когда-то угораздило жениться. Бегал бы себе холостяком по миру и не боялся бы, что жена узнает о его приключениях и испортит день некрасивым скандалом. Но нет! Jenatikus vulgaris всегда женат и может в этом состоянии дожить до глубокой старости.

Другой тип изменников – jenatikus muchenikus. Если jenatikus vulgaris не испытывает по поводу своих измен мучений, то jenatikus muchenikus испытывает их в тройном объеме. Как мог он, похотливый червь, предать свою жену, детишек, святой институт брака! Как осмелился втоптать в грязь слова, произнесенные сотрудницей Гагаринского ЗАГСа в светлый день бракосочетания! Как у него поднялись руки, а заодно кое-что другое, на женщину, чьи инициалы не прописаны в его паспорте!..