В Жиле де Рогане она не унюхала ничего особенного. Просто — одежда, немного пот, немного лошадь. То есть — несмотря на хромоту, перемещается он верхом. Наверное, это ему в плюс. Но было там что-то, не запах, не вот прямо запах, а какое-то ощущение… в её представлении это ощущение было связано с сильной и мощной магией. Наверное, в ней всё дело, а в чём ещё-то?

Мадлен пыталась вспомнить — а какого цвета у него глаза? Не вспоминалось. Помнилось только, что страшные. Или — смотреть ему в лицо страшно. Потому что как впился в неё теми глазами… Никто на неё так не смотрел, даже пьяные братья Ангеррана. А этот… видимо, раз принц, то всё можно. И смотреть, как будто нелюдь — тоже.

Кто его вообще знает, где его носило, по каким таким чужедальним землям, и что он там вообще делал. Ну да, сильный маг — это даже Мадлен понятно, хоть она сама и не может похвастаться особой магической силой, у них в поколении вся сила досталась Жанно, и правильно это — потому что он мужчина и глава семьи, ему нужнее. И что теперь, раз принц и сильный маг, то всё можно? Вот зачем она ему — неюная вдова с тремя дочерьми?

И придумать ответ на этот вопрос Мадлен не смогла, как ни старалась.

5. 4. К сестрице в гости

Жиль отправлялся из королевского дворца, но — не домой, а к сестрице Катрин. Или даже к её супругу — нужно было с ним кое-что обговорить, важное для обоих. Катрин на вызов ответила и сообщила, что богоданного супруга где-то с утра носит, но к ужину с большой вероятностью принесёт домой, так что пусть братец Жиль направляется прямо к ним и даже не раздумывает. Отлично.

Дочь сообщила, что допоздна задержится у наставника, целителя Сен-Реми. И что Орельен сопроводит её домой, они уже договорились. Нет, больше никого не надо, если что — они отобьются.

Жакетта уродилась в Роганов — прелестная блондинка с голубыми глазами, и слышать от неё вот это «мы отобьёмся» Жилю было непривычно. Но — девочка бывала в бою и умеет отбиваться. Точнее, отбиваться будет Орельен, он в бою неплох, а она — держать ему щит. Они умеют, тренировались. Жакетта жалеет, что племянника Лионеля нет в столице — с ним, говорит, были очень толковые тренировки. И ещё с графом и графиней Саваж. Ну да, графиня Саваж ей подружка. Ладно, вернётся Лионель в столицу — надо будет попросить, пусть заглядывает к ним иногда. Или привозить Жакетту в Пале-Вьевилль.

Жиль кивнул сопровождавшим его молодым людям — их было трое, не считая Орельена, и взялись они от зятя-маршала. Все владели магией, но ещё не в полную силу, потому что молодые. У всех где-то далеко были какие-то благородные родители, которые додумались, что детей нужно не дома мариновать, а учить уму-разуму, и пристроили к маршалу, а от маршала уже они попали к Жилю.

Сначала повздыхали и поморщились — из двух зол они, конечно же, если бы их кто спросил, выбрали бы нормального военного, а не какого-то хромого мага. И даже то, что хромой-то стал магом его величества, дело поправило не сильно. Ну и ладно, пусть их.

Вообще, Жиль совершенно не был уверен, что эти молодые дарования ему нужны. Вон, Орельен хочет у него учиться — так и учится, а эти лбы зачем? Но дорогой родич сказал: положено. Нечего принцу из Роганов ездить по столице одному, то есть только лишь с охраной непонятного свойства. У такого вельможи должны быть при себе какие-то люди, а если ты их, дорогой родственник, не удосужился завести сам — таких, каких тебе надо, то будешь ездить с теми, кто оказался под рукой. Глядишь, и сам привыкнешь, и из молодёжи что-нибудь выйдет. Ещё усмехнулся — можешь, сказал, их побить. Глядишь, и проникнутся уважением.