Конечно, способ был предложен работающий, но, на взгляд Жиля, слишком примитивный. Если бы нужно было приручить молодёжь быстро, он бы так и сделал. Но пока его никто не торопил, поэтому как будет, так и будет.

И сейчас четыре головы склонились в приветствии — чёрная кудрявая, рыжая хвостатая, белокурая коротко стриженная и пепельная. Орельен де ла Мотт, Робер д’Аккарен, Даниэль Жироль, Жером де Сен-Мишель. Они по очереди помогали Жилю забраться в седло, сегодня была очередь Орельена. Что поделать, проклятая нога не позволяет нормально сделать многое из того, что он раньше и вообще за дело не считал. Ну подумаешь, сесть в седло? А вот ведь.

Но в седле проще, чем на своих двоих. И вороной Вихрь терпеливо стоит, ждёт, пока Жиль сообщит ему — куда дальше.

— Де ла Мотт и Сен-Мишель — домой. Остальные со мной в Пале-Вьевилль.

Жерому не хотелось домой, остальным — в дом маршала. Ничего, не развалятся. Один Орельен доволен — он отправится за Жакеттой.

И Вихрь тоже не возражает — по мостовой лучше, чем стоять в конюшне.

В Пале-Вьевилль Жиля всегда встречали безукоризненно вежливо — понимают, держат престиж дома и его хозяина. Как бы ему-то своих выучить? А то, не приведи господь, ещё придётся гостей принимать? Да не тех, кто его и так знает, а каких-нибудь этаких?

Правда, сестрица Катрин утверждала, что всё образуется. Постепенно. И что её дражайший супруг тоже завёл свои порядки не вчера, а понемногу, в течение тьмы прошедших лет. Просто все привыкли.

Она встретила Жиля в своей гостиной, и там с ней сидели её дочь Шарлотта, герцогиня де Лок, и Мадлен де Саваж, то есть де Кресси. И они втроём разглядывали какие-то вещи, которые при его появлении вручили горничной, и та их унесла. Зато вторая горничная принесла поднос с арро и закусками.

В принципе, идею о магической страже, то есть внедрении магов и магической связи в некотором потребном количестве в городскую стражу всех крупных поселений королевства можно было в первом приближении обсудить и с Катрин. Супруга маршала во что только ни вникала за свою жизнь — и в политику, и в придворную жизнь, и в дела веры, и в дела охраны тоже. Она с любопытством слушала и задавала вопросы, а девицы, то есть замужние дамы, внимали молча. Шарлотта — с улыбкой, а госпожа Мадлен — настороженно. Жиль же был доволен, что его слушают и готовы обсуждать то, о чём он говорит.

— Жиль, я благодарна тебе за рассказ, — кивнула Катрин, когда он высказал всё, что хотел. — Но тебе всё равно придётся повторить для Годфри, когда он вернётся, точнее, даже после ужина. Ты ведь останешься на ужин?

Конечно, он останется на ужин. Только предупредит Жакетту — пусть его не ждут.

— Вот и отлично, — продолжала сестрица — А пока — могу я попросить тебя?

— Конечно, — кивнул Жиль, не ожидая подвоха.

— Будь добр, выведи Мадлен подышать в наш сад. Она уже совсем одного цвета со своим чепцом, потому что всё время сидит в комнате, — дорогая сестрица ещё и усмехается!

— А госпожа Мадлен согласна пойти со мной в сад? — вкрадчиво спросил Жиль, глядя прямо на названную особу.

Особа вздрогнула — вот прямо вздрогнула.

— У госпожи Мадлен в том саду дети играют, — усмехнулась Катрин. — Они проследят, чтобы с ней ничего не случилось.

Ещё и дети. Спаси господи. Во что такое он ввязался-то?

— Пойдёмте, госпожа Мадлен, не будем гневить её высочество, — Жиль поднялся, опираясь на посох, и подал даме руку.

Дама встала и, не поднимая глаз, подала свою. Тонкие длинные пальцы с аккуратными ногтями. Руки у мага — рабочий инструмент, так и хотелось поближе рассмотреть эти.

Он вывел даму за дверь и поднёс её ладонь поближе к лицу. Пальцы гибкие, ладонь небольшая и твёрдая, на подушечках пальцев мозоли и дырочки в коже — интересно, от чего такое бывает?