На личных страничках мелькают новые места, одиночные, а иногда и парные фотографии. Но в компании она до сих пор числится как Бессонова Вероника Евгеньевна. Фамилию при разводе она решила оставить мою. Скорее всего, чтобы не менять два раза документы. Это и дорого, и долго. В графе семейное положение стоит: в разводе. Детей нет. Последнее выглядит немного странным, учитывая что время её отсутствия в качестве бортпроводницы как раз совпадало со сроком декретного отпуска.

Теперь бывшая жена стабильно появляется в составе экипажей, и всё чаще именно в тех, которые приходится вести мне. И это раздражает. Несмотря на то, что на связь я выхожу только с командиром или вторым пилотом, я очень остро ощущаю присутствие именно Вероники. Перед глазами чётко стоят картинки, как она открывает дверь салона, как улыбается каждому пассажиру. Как незаметно прижимается всем телом к командиру корабля. Как делает вид, что не замечает горячих поглаживаний со стороны спины, которые никто не видит. И от этого я взрываюсь. Снова.

Я словно чувствую её на расстоянии. Её ауру, её запах, её вкус, которые, как оказалось, я так и не смог вытравить за всё прошедшее время. Ни одна женщина не смогла.

Я слишком хорошо знаю, как ценится даже простое внимание на борту самолёта. Сам летаю только бизнес-классом. А одинокие пассажиры нередко готовы платить щедрые чаевые только за одну улыбку. Только теперь эти улыбки раскалённым железом стекают по моему сердцу.

[1] История Богдана «Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна»

6. Глава 6

Слышу чётких звук женских каблуков и спиной чувствую на себе пристальное внимание. Между лопаток прямо горит, что кусок не лезет. Отпиваю глоток вишнёвого компота, чтобы пропихнуть застрявшую в горле тушёную говядину.

«Каблучки» останавливаются прямо возле моего столика. Аккуратные лаковые тёмно-синие лодочки «припаркованы» тесно друг к другу. Медленно взбираюсь взглядом вверх по стройным ногам, обтянутым телесным капроном, форменную юбку, целомудренно прячущую колени, но соблазнительно прилегающую к бёдрам, форменный жакет, застёгнутый строго на все пуговицы, треугольный вырез белой блузы и останавливаюсь на шейном платке. Выше уже неинтересно. Воображение само дорисовывает визуальное изображение: неяркий макияж и строгую аккуратную причёску. Жаль, что перестали носить пилотки, – они очень сексуально дополняли образ.

– Не занято? – кокетливо спрашивает изящная миниатюрная владелица стройных ножек в униформе авиакомпании.

– Да, пожалуйста, – разрешаю, хотя свободные столики в служебной столовой есть.

– Спасибо, – благодарит и присаживается напротив. Ставит поднос, грациозно расправляет салфетку и кладёт её на колени.

– Не за что, Ольга, – отвечаю, глядя на тонкие кисти рук с неярким безупречным маникюром.

– О-о! Как неожиданно, и как приятно. Не думала, что вы меня знаете.

– Я умею читать, Оля. На бейдже написано ваше имя.

А пропустить мимо соблазнительно выступающую часть женского тела может только тот, кого не интересуют женщины. Совсем. У меня же с этим всё в порядке.

– Ой, и правда! – восклицает наигранно. А-то она, такая дурочка, и сама этого не знала. – А вы – Павел?

Нет, блин, Прокопий!

– С утра был точно Павел.

Смеётся. И смех у неё красивый.

– Приятно познакомиться, Павел. Не покажете мне город? – просит, понижая голос.

И только сейчас я поднимаю взгляд на её лицо. Задерживаюсь, сканируя открытый лоб, форму носа, разрез глаз, изгиб губ. Есть в ней что-то азиатское, экзотическое, но девушка бесспорно красивая. Хотя за внешность можно было и не переживать – страшненьких у нас не бывает. А Оля вся такая аккуратненькая, прямо конфетка, что сразу хочется сладкого. Отрада для мужских глаз.