Несмотря на то, что я быстро справилась с шоком и наклонилась за осколками, чтобы избавиться от следов жуткого преступления, от последствий спастись не удалось.

Возмездие в лице разъяренного Суворова поджидало меня за спиной.

ДАВИД

Что не так с этой девчонкой?!

– Майя! – как же чесался язык хорошенько забраниться на неуклюжую няню моих пацанов.

Я встряхнул шатенку за плечи, пригвоздив к стене.

– Ты задалась целью лишить меня всего имущества? – выцедил сквозь зубы.

Она не хрупкая девочка-студенточка. Она самый настоящий бронетанк.

Плевать я хотел на чайный сервиз, по правде говоря. Но она должна, наконец, зарубить себе на носу, что обязана уважительно и бережно относиться ко всему, до чего дотрагивается, находясь в пределах этого дома.

– Как ты моим детям еще не сломала что-нибудь, – мне не следовало нарушать личные границы девушки. Но и отступить уже не мог. Притянуло к Майе, как магнитом. Хотелось ближе… еще и еще. Вырвать у нее со рта мольбу о прощении, поставить на колени и… – Черт!

Чертовка, вернее.

Конечно же, я был в курсе того, как она обращалась с близнецами. В доме повсюду установлены камеры видеонаблюдения, и у меня был доступ абсолютно ко всем. В течение дня, находясь в разъездах, или в перерывах между заседаниями, я поглядывал в телефон. Присматривал за обстановкой дистанционно.

Майя оберегала и крутилась вокруг Ильи и Игната, как курочка-наседка. Заботилась и не юлила от обязанностей. Для детей она выкладывалась по полной, за что я ее уважал.

Еле превозмог свое низменную животную сущность и отпрянул от Майи.

Что она забыла у моего кабинета?

Я же сказал Ларисе Андреевне русским языком: собираюсь заменить ее чудодейственный чай на кое-что более волшебное, эффективное, односолодовое. Пока грызся с Катей по телефону, успел выпить три рюмки шотландского «Аберлауэра». Только сейчас крепкое пойло ударило в голову, прожгло горло и вскипятило кровь.

– Я тебя предупреждал, – осевшим от напряженного молчания голосом изрек, глядя на съежившуюся от страха лань с пухлым ротиком. – Говорил, что уволю, если продолжишь в том же духе.

С шумом втянул в легкие воздух, скользнул взглядом по ее мягким, блестящим локонам насыщенного каштанового цвета. Стиснул ладонь в кулак, удерживаясь от порыва запустить в них пальцы и ощутить шелковистость.

С каждым днем я все больше подвергал сомнению тот факт, что находился в своем собственном доме – потому что ныкался по углам от Майи, как мышонок перед грациозной охотницей-кошкой. Словно она здесь хозяйка, а не я.

В каком-то роде это так.

Она обрела власть над моим членом. Стала главной причиной гражданской войны в моем теле,

Разум против похоти.

На этой почве у меня ехала крыша. Полным ходом я несся в пропасть под названием «Майя Гребцова», запертый в вагончике поезда без руля и тормозов.

Нужно немедленно сворачивать этот цирк искушений. Иначе в дурку угожу.

– Прибери за собой, – небрежно покрутил пальцем, указывая на горку разбитого фарфора. Точно знаю, что поручал Ларисе Андреевне сразу три набора одинаковых взять. Что ж, осталось два.

– Х-хорошо! – Майя встрепенулась и растерянно заметалась на месте. – Мне… мне очень жаль.

– Мне тоже.

– Пожалуйста, вычтите стоимость набора из моей зарплаты.

Я усмехнулся.

– Разумеется, я вычту.

Майя смущенно потупила взор.

– Это вышло случайно.

Как и все ее прошлые проделки, от которых потом у меня кровь носом шла. Хорошо хоть сейчас она была… одета. Не светила попкой, или классными сиськами…

Как же раздражало, что я не мог определиться, нравилось мне это, или нет!

– Я понимаю, случайно, – медленно кивнул. – Будь добра завтра утром покинуть мой дом.